Бьернстьерне Бьернсон - Свыше наших сил (1 часть - 1883, 2 часть

(Хватается за сердце и вдруг падает.)

(Ракел, все время стоявшая в оцепенении, с диким криком бросается на колени.)

Крейер.Что он разумел под этим «или»?..

Братт.Я еще не понимаю... но он умер от этого...

Ракел.Умер? Не может быть!

(Колокол продолжает звонить.)

Занавес опускается.

Вторая часть дилогии была издана впервые в 1895 году; в том же году появилось второе издание; третье — в 1900 и четвертое — в 1916 году. Пьеса включалась во все норвежские собрания сочинений Бьёрнсона. К началу 20-х годов столетия пьеса была переведена на немецкий, французский, итальянский и испанский языки. В России она впервые была издана совместно с первой частью в 1907 году. Примечательно, что в 1919 году вторая часть «Свыше наших сил» была издана Театральным отделом Наркомпроса в серии зарубежных пьес на революционную тему.

Первая постановка пьесы была осуществлена парижским театром «Творчество» в 1897 году. В ноябре 1899 года состоялась премьера в Национальном театре в Кристиании и в копенгагенском Народном театре.

Эта драма Бьёрнсона вызвала ожесточенные дискуссии в западно­европейской критике; во многих странах цензура запрещала ее постановку на сцене. Со специальной статьей, посвященной дилогии, выступил Ф. Меринг. Он писал: «Конечно, Бьёрнсон имеет весьма странные представления о средствах разрешения социального вопроса, и как только выступает Элиас Санг, дело становится безнадежным.

Но рабочее собрание между рабочей депутацией и фабрикантом Хольгером во втором, прения фабрикантов в третьем – всё это свидетельства в своем роде мастерского дара наблюдения и изображения. Мы не знаем даже, что можно сравнить с драмой Бьернсона в современной драматургической литературе; она является крупным прогрессом даже в сравнении с «Ткачами», которые показывают нам только первые начатки того, что Бьёрнсон cyмeл изобразить уже в значительно более высокой исторической фазе развития».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Элиас Санг.

Ракел Санг.

Пастор Братт.

Пастор Фалк.

Отто Херре.

Андерс Колл, по прозвищу Полевая мышь.

Эльза, по прозвищу Свиная шкура.

Слепой Андерс, Ханс Бро, Пер Стюа, Ханс Улсен, Хенрик Сэм, Аспелюнд– рабочие.

Xолгер, Анкер, Му, Юхан Сверд, Кетил, Блум– фабриканты.

Xалден, архитектор.

Кредо, юноша 18 лет.

Спера, его сестра 15 лет.

Глухонемой.

Человек в коричневом.

Рабочие, женщины, дети, фабриканты.

Глубокое ущелье, уходящее вправо. Вдали смутно различимое море. По обеим сторонам ущелья беспорядочно расположенные маленькие домишки. Некоторые из них — просто досчатые каюты или кормы кораблей. Есть дома двухэтажные с наружными лестницами. Некоторые дома стоят вблизи дороги, на откосе, так что каждый этаж имеет свой особый выход на дорогу. Посередине, внизу, площадь, на которой устроено нечто вроде рынка со старинным водоемом и фонтаном. Вокруг тоже дома. Справа, на переднем плане, полуразрушенный дом с выбитыми стеклами; его двери сорваны с петель; на согнутом шесте изодранная вывеска с надписью «Преисподняя». Сверху слышен глухой непрерывный гул. Это гудит железный мост, Переброшенный через ущелье. Время от времени слышны также пронзительные свистки локомотивов и тяжелый гул проносящегося поезда. Затем глухой и более слабый гул колес и стук лошадиных подков.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Еще до того как поднимается занавес, слышно похоронное пение. Поет много голосов. Когда занавес поднимается, из одного бедного дома слева выносят большой гроб, за этим гробом второй, поменьше, за ним третий, еще меньшего размера. Площадь заполнена рабочими, женщинами, детьми. Все мужчины сняли шляпы и шапки. Многие женщины и мужчины плачут. Некоторые маленькие дети громко плачут и кричат. Похоронное шествие выстраивается с пастором Фалкомво главе. Он, в облачении, ведет под руку старика, а поэтому идет медленно. Вся процессия следует за ними. Дойдя до поворота дороги, ведущей из ущелья, они направляются вправо. Пение долго слышно сверху, по мере того как шествие поднимается по дороге. Еще до того как пение стихает, из полуразвалившегося дома робко вылезает пожилой человек. На нем длинный широкий сюртук. Человек держится так, словно не знает, куда ему деваться. Он смотрит на разрушенный дом и наконец, усаживается на ступеньку наружной лестницы.