Том Джелтен: Бакарди и долгая битва за Кубу

свободную Кубу – организацию противников Кастро, существующую отчасти за счет

денег семьи Бакарди.

А Амелия объясняла друзьям и родным, что нельзя считать, будто кубинцы делятся

строго на активных сторонников Кастро и диссидентов – есть множество промежуточных

градаций. «Если хочешь там жить, приходится приспосабливаться к режиму», - говорила

она. Амелия обнаружила, что прежние друзья семьи в Сантьяго и Гаване не стеснялись

присваивать произведения искусства, мебель и серебро и прочие ценности, которые ее

родители и родственники оставили на родине, однако это ее больше не огорчало.

- Кое-кто говорит, что собирается поехать на Кубу и потребовать свое имущество

назад, - сказала она. – Я – нет. Вы, наверное, думаете, будто те люди, которые теперь

живут в вашем старом доме, заодно с режимом? А я вот не знаю, заодно или нет. А то, что

они страдают, - это наверняка. Посмотрите только, в каких условиях они живут!

* * *

Имя Бакарди в течение ста пятидесяти с лишним лет связывалось с «кубинской

идеей», однако саму суть этой идеи пересматривали так часто, что теперь уже неясно, в

чем она состоит. После того как Фидель Кастро превратил Кубу в тоталитарное

коммунистическое государство, Бакарди боролись за освобождение страны от его

владычества, но даже эта цель утратила остроту. Хотя Фидель по-прежнему был тираном,

с каждым днем с ним можно было считаться все меньше и меньше. Риторика

революционной борьбы измельчала. Было уже неважно, что говорит о Бакарди Фидель

Кастро или Рикардо Аларкон – многие кубинцы их не слушали. С другой стороны, это не

означало, что старинное семейство производителей рома может рассчитывать на то, чтобы

вернуться на Кубу и начать все с того места, где они остановились в 1960 году. Слишком

многое изменилось. Многие кубинцы приспособились к системе – неважно, по доброй

воле или нет. Предприятия вроде «Гавана-Клуб», основанные на сочетании новой и

старой власти, занимали, очевидно, вполне надежную позицию.

Отдельный вопрос – насколько изменилась сама компания «Бакарди». Долгая

приверженность идеям кубинского патриотизма выделяла ее из общего ряда. Пожалуй,

лишь немногие фирмы обладают настолько твердым политическим самосознанием, как

«Бакарди» с ее кубинскими связями, и проявляют его и в частной, и в общественной

жизни; не исключено, что других таких фирм вообще не существует. Глубину связей

«Бакарди» с Кубой можно считать мерилом уникальности компании, которое показывает,

что фирмы, целиком находящиеся в семейной собственности – даже очень крупные –

составляют особую категорию.

Со дня основания в 1862 году компанией руководили родственники или

свойственники семьи Бакарди – кроме периода 2000-2005 годов, когда совет директоров

решил выйти за пределы семейного круга и избрал своим председателем Рубена

Родригеса. Когда Родригес ушел на покой, совет директоров снова обратился к семье и

избрал тридцативосьмилетнего праправнука дона Факундо – волею судеб носящео то же

имя Факундо Бакарди. Молодой Факундо стал седьмым членом семьи, возглавившим

компанию с момента ее основания – однако первым в своей линии потомков Факундо

Бакарди Моро, второго сына основателя. Молодой Факундо унаследовал один из самых

крупных пакетов акций в семье, что и придало ему существенный вес в компанию.

Несмотря на относительно юный возраст, к тому времени, как его объявили

председателем, он уже десять лет играл выдающуюся роль в совете директоров.

Молодость Факундо неизбежно означала, что его связь с Кубой довольно слаба. Он

родился в Чикаго, никогда не бывал на Кубе и, по собственным словам, обладал

«американским складом ума», который периодически входил в противоречие с «кубино-

бакардийскими» воззрениями других членов семьи. Тем не менее, став главой компании,

Факундо отметил, что все его предшественники считали своей обязанностью «вести и

семью, и компанию по пути сохранения кубинского наследия». Он возглавил фирму как

раз тогда, когда политические перемены на Кубе казались неминуемыми, и понимал, что в

качестве корпоративного лидера «Бакарди» должен воплотить давние намерения семьи

сыграть важную роль на Кубе после Кастро. «Историческое значение моего

председательства заключается в том, что именно мне предстоит возродить компанию

«Бакарди» на родине, - сказал он вскоре после избрания. – Я считаю своим первейшим