Unknown - 894383f5-8fbd-407b-a1e8-956a933cf60f out

После выступили еще двое, и все окончилось. Все пошли в душ. Гул стоял неимоверный. Я же чувствовал себя дерьмом.

- Веселей, парень, - причалил ко мне один из «старичков». – Сегодня сосешь ты, завтра – будет сосать он. В этом мире все именно так и устроено.

Это меня слегка раззадорило, и я, уже с ухмылистой физиономией, направился в душ. В душе все пели. Всем было абсолютно наплевать, умеет ли кто-либо петь или нет. Важен был сам факт напевания в душевой кабинке после сочной побойки.

Закончив хлестать друг друга полотенцами, ребята направились по раздевалкам.

- Эй, Джон, подойди-ка, - обратился ко мне Майкл. – Как тренировка?

- Все отлично. Голова, правда, слегка болит, но все в норме. Спасибо.

- Слушай, я знаю, что ты испытываешь некий страх… Все нормально. Мы решим твою проблему, доверься мне. Признаюсь, тот очкастый парень, что обул сегодня тебя, пару месяцев до Бойцовского клуба ходил на секцию бокса. Видимо, не хотел казаться полным нулем. У тебя есть скорость и хорошая координация. В клетке ты все это разовьешь и наработаешь. Так что не парься особо, скоро ты избавишься от своих страхов. Сейчас приди домой, хорошенько поешь, желательно какой-либо крупы с молоком, а после прими теплую ванну. Немного поиграй водным контрастом. Утром у тебя будет жуткая боль в мышцах, не пугайся: скоро к этому привыкнешь. На сегодня молодец, выложился отлично, переодевайся. До следующей тренировки.

- До следующей тренировки, - пробормотал я и направился в сторону цокающих вешалок.

Домой добирался на вечерней маршрутке: в вечернее время автобусы хоть и встречаются, но крайне редко. Решил слегка ускориться, чтобы как можно скорей воспользоваться наставлениями Майкла.

19

Сделал все, как сказали, точь-в-точь.

Утром проснулся довольно бодрым, направился посмотреться к зеркалу. Грудь болела так, будто всю ночь стокилограммовых мраморных шимпанзе для зоопарка разгружал. После поссал. Икроножные мышцы тоже дружелюбием не блистали. Закинул свою тушу в душ. Немного ото сна отойдя, принялся собираться на работу опять в хлюпающих от воды тапочках.

Оделся ничуть не хуже, чем когда был подвержен потенциальному изнасилованию двумя дамочками из ларька. Слегка надушился, не расчесывался. В моем доме, признаться, расчесок вообще никогда не было. Ненавидел их. Направился к остановке.

В этот раз меня никто в багажник лезть не заставил, о чем я длительное время сожалел, пока добирался до работы. Только выйдя из автобуса, ощутил на своей кожанке птичью фекалию. «Точно к деньгам, - подумал я. – Ну или к дерьмовому рабочему дню. Что ж, будем верить в лучшее».

На работе, как ни странно, все были в радостном настроении. Судя по всему, я опять пропустил на своем календаре какой-то праздник. Надеюсь, не женский день. Иначе придется Линду лишь пятиминутным сексом одаривать: подарка же я не купил. Но я же не настолько придурок. В общем, оказалось, сегодня юбилей нашей компании. Вот черт, придется весь день мило улыбаться хую-боссу. Лучше б одаривал перепихом Линду, заселившись с ней на полдня в сортире.

Пару минут послушав нудную торжественную речь босса, устремился прочь. Живот так и норовил проблеваться от вида его плеши. Направился на верхний этаж, стажеры, как всегда, тянули совместный косячок. Чувство, будто они лишь из-за возможности покурить свою дурь профессию выбирали.

Просить косячок все же не стал, решил, что Майкл такую бы промашку не одобрил.

Направился в уборную и… Выпал в осадок.

Эта сучка Линда трахалась там с Мартинесом. Аут. Слова не выдавливаются. Первое, что пришло в голову – удалиться к чертовой матери. Из сортира. Из офиса. Из жизни.

«К черту это, мне пора. Идем отсюда, Джон, тут больше явно нечего ловить. Ублюдки.»

Я зашел в главный офис, с озлобленным видом стащил свою кожанку с петли и направился прочь. Жду лифт. Минуту спустя ко мне подходит босс, корчит свою любимую гримасу и заявляет:

- Лохштейн, ты что это, покинуть нас решил. Дай-ка я посмотрю на часу… Так-так… Время то еще не обеденное, Лохтейн. Как объяснишь?

- Пошел нахуй, полулысый хуй. Ебал я в рот твою секретаршу и твою сединеющую плешь тоже. Нахуй, говнюк. - И с остервенелым лицом направился прочь из офиса.

Пошел пешком. Шел довольно далековато. Мысли в голову не плыли никакие. Вообще. Монолог вела лишь совесть: «Какого черта сейчас было? Меня же теперь уволят. Мне же теперь не на что будет существовать. Да еще и трудовую книжку этот ублюдок подпортит. Fuck».