Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

-Эти молокососы почти сорок разбойников перебили, пока ты в замке

отсиживаешься да своих людей по кустам прячешь. А про пиратов мне не они, про

пиратов Хлодвиг сообщил, -отозвался Батлер.

-Только не надо меня трусом выставлять!

-А тебя трусом никто не считает, -пробурчал Луко. -Ты мальчишек по-скотски

подставил. И вины своей не хочешь признать.

-Я признаю только то, что мне надоело ваши морали выслушивать. Эй, Алан,

готовь свой десяток к выходу, да поживей! -крикнул Хорд через приоткрытое окно. -Через

час выступаем в Глухую.

Сотник язвительно оглядел собравшихся и, не переставая ѐрничать, добавил:

-Грехи замаливать перед деточками. И не беспокойтесь, господин Батлер, я не

затеряюсь в дороге. А в пути поищу по кустах Ваших ученичков. Если они со страху ещѐ

в штаны не наложили, то верну их Вам даже не испачканными.

Громко хлопнула входная дверь. Четверо оставшихся молча слушали, как затихают

торопливые шаги.

-Что-то слабо мне верится, что он хоть кого-нибудь вернѐт, -покачал головой Луко.

-Одна надежда, что там Хлодвиг.

Кор сидел в тесном кругу мужчин, которые ещѐ были в состоянии держать оружие

и изъявили желание помочь юношам.

-Я никого не принуждаю и предупреждаю сразу: это опасно. Пираты могут пойти

на любую хитрость, чтобы отрезать нас от корабля. Часть из вас останется прикрывать

лагерь с женщинами. Другие...

Хрупкая мальчишеская фигурка терялась среди крупных крестьянских тел, но все

слушали своего спасителя, умело рисовавшего прутиком на песке замысловатые схемы.

Мужики согласно кивали, время от времени вставляя свои поправки, и к концу

совещания напрочь забылась привычная сословная разница между простыми работягами, всю жизнь горбящимися, чтобы прокормить семью, и их гордыми неприступными

защитниками. Сейчас все они стали защитниками. И знали, что завтра кто-то из них уже

не будет вот также сидеть у ночного костра.

Гонцу влили в рот воды и отшлѐпали его по щекам. Он с трудом открыл глаза, но

его взгляд ещѐ какое-то время не выражал никаких мыслей.

-Что с кораблѐм? -взревел капитан, предварительно выгнав из дома остальных

пиратов.

-Они... Они обманули нас... Переоделись в наших... Как будто пленников везли... С

ними был тот говнюк, которого мы в море подобрали... Но я застрелил его.

Целый град отборной брани должен был до основания разнести крестьянский

домишко. Выждав, когда у пиратского главаря кончится воздух в лѐгких, Отгар резко

оборвал поток излияний.

-Заткни свою пасть!

75

Склонившись над раненым, он спросил:

-А ты как уцелел?

-Они отпустили меня. Раненого. Велели передать, что не тронут корабля, если...

-Ну...

-...если Вы, господин Отгар, отпустите целыми и невредимыми обоих пленных

рыцарей. Они будут ждать ответа завтра в полдень возле брода, где... где была наша

засада.

-Времени не теряют, -мрачно вставил Рейли.

Чьи-то тяжѐлые торопливые шаги затопали по крыльцу, и дверь распахнулась.

-Я кому говорил: не входить сюда! -сорвался на визг капитан, хватаясь за оружие.

-Господин капитан, пожар! -залепетал перепуганный таким приѐмом пират. -Дом

старосты горит!

Эрг сидел неподвижно минуты три-четыре. Его надсадное дыхание пугало

Хлодвига. Одно радовало: это не эпилепсия, и его лучший ученик не превратился в

припадочного.

Наконец юноша стал дышать ровнее, а затем и открыл глаза. Он улыбнулся,

смахнул со лба пот и заговорил, словно и не было тех пугающих минут.

-Я не ожидал, что смогу услышать его. Здешний Исповедник, - ему удалось

уцелеть, - сообщил, что сейчас в доме лишь трое пиратов. И двое возле дома. Остальные

ушли. Прискакал кто-то и привѐз плохую для них весть. У нас очень мало времени.

Только сейчас молодой человек обратил внимание на ошалелые глаза Мастера.

-Не удивляйтесь, Учитель. С самого раннего детства меня воспитывал Исповедник.

Боцман едва успел перехватить кое-что со стола начальства, так и не утолив толком

голод, когда за ним пришѐл арбалетчик.

-Приспичило их, -бухтел он, отодвигая тяжѐлый засов. -К стене, живо!

Арбалетчики проскользнули вперѐд и встали по обеим сторонам двери.

Старый Рыцарь послушно отступил в дальний конец комнаты, а мальчишка,

неподвижно стоявший в паре шагов от двери, шагнул назад раз, другой, и исчез.

Хью, вошедший за бадьѐй с испражнениями, которую требовали вынести

арестанты, видел, как юноша отступает. Потом очертания его фигуры размылись. Бледная