Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

Последних пиратов баграми и пинками сшибали за борт, пока кто-то не догадался

сохранить жизнь хотя бы раненым, чтобы было кого допросить.

Де Торро пришѐл в себя только когда вблизи «Ветерка», покачиваясь, остановил

свой бег подоспевший из Рива корвет. Догоравшая пиратская посудина, наполовину

погрузившись в воду, дрейфовала в паре кабельтовых, а на палубе брига уцелевшие после

схватки пытались разгрести горы обломков и кучи порубленных тел.

Хлодвиг, падая из седла завалившегося в придорожную канаву коня, видел всѐ.

Видел, как торжествующе вскинул окровавленный меч Отар, как валится на землю Кор, из-под распоротой на левом боку кольчуги которого струйками сбегает в пыль кровь.

Выкарабкавшись на дорогу, Мастер разглядел, как описывает дугу в воздухе Эрг, вылетев

из седла убитой лошади. Он с замиранием сердца ждал, что сейчас Хорд взмахнѐт мечом...

Но сотник, убедившись, что юноша не подаѐт признаков жизни, пришпорил своего

138

скакуна, удирая от приближающейся погони. Тогда Старый Рыцарь повернул голову в

сторону Кора. От серого неподвижного лица юноши и лужи крови у его бока Хлодвигу

стало плохо. Чувствуя накатывающую дурноту, он провалился в кромешную темень.

-Чего ты добился? -Барц негодовал, и его вечная улыбка превратилась в хищный

оскал, от которого стало жутковато даже видавшему виды Хорду. -Я потерял троих

нужных мне людей. Мы так позорно бежали, что ничем не отличались от рядовых

дорожных грабителей. У тебя есть гарантии, что в Кроне не обратят внимания на эти

художества? Не придѐтся ли нам всѐ бросать и удирать из страны на совсем, благодаря

твоей блажи?

-Успокойся, Рихард! Не надо брызгать слюной! Одного из щенков Отар, похоже,

пришил. Второй тоже мало походил на живого. А на старика я донесу как на предателя.

Ради того, чтобы сбросить их со счетов, стоило положить троих твоих людей.

-Вот именно, моих! Ты зря обольщаешься! Мы ничего не добились. Мы не только

не получили бумаги Отгара, но и позволили им попасть в руки новых людей. И даже я не

знаю, чего там мог понаписать тот идиот.

Глаза Хорда лихорадочно блестели, и было неясно: смеѐтся ли он над нордийцем

или так реагирует на нервное напряжение. Открытое забрало не скрывало дѐргающегося в

тике тонкогубого рта. Рыцаря явно взбесил отпор, который оказали юнцы, ведь тремя

трупами дело не обошлось. Ещѐ у одного нордийца была легко рассечена рука, а другой

ежеминутно прикладывал тряпицу к уху, из которого сочилась кровь после сильного

удара по шлему. Чехлы на щитах обоих рыцарей превратились в лохмотья, а гербы под

ними блестели свежими царапинами.

Барца же взбесила лѐгкость, с какой сотник распоряжается жизнями его людей, о

чѐм он не преминул высказаться Хорду.

-Я работаю не только и не столько на себя, господин Барц,- отрезал тот. -И мне не

ясно, почему Вы противитесь моим стараниям принести пользу вашему королевству? Как

я понимаю, эти люди клялись умереть за Нордию, что они и сделали. А почему Вы, господин Барц, даже не обнажили меча, когда умирали Ваши подчинѐнные?

Нордийца передѐрнуло. Он побледнел, собрался внутренне, и его широкое

добродушное лицо озарилось улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

-Господин Хорд, я не считаю за доблесть участвовать в избиении младенцев. Пусть

даже тех, что уже научились кусаться. Это во-первых. Во-вторых, - если бы не я, то вас

накрыли бы рыцари из деревни. В-третьих, - я не хочу повторять ошибок Отгара, позволившего себя убить и поставить под удар всѐ наше дело. Сначала нужно исправить

его ошибки, а уж потом совершать свои. Кроме того, моей задачей является работать

головой, а не острой железной палкой. Но если господин Хорд сомневается в моей

смелости, то я готов скрестить с ним своѐ оружие в любое время после того, как я передам

дела преемнику.

Хорд ни в чѐм не сомневался. Ему просто нужно было сорвать свою злость. И он

добился своего, задев самолюбие обычно невозмутимого партнѐра. Разозлил Советника и

успокоился сам. Чуть заметно улыбнувшись, сотник постарался разрядить обстановку.

-Брось обижаться, Рихард! Никто в твоей доблести не сомневается, но нам обидно, что ты стоял в стороне. Мы вырвем эти чѐртовы бумаги. И не позднее, чем сегодня ночью, если старый простофиля Хлодвиг не отправится вслед за своими выкормышами раньше.

-Простите, господин Лорд-адмирал, но капитан де Торро не может прибыть к Вам.