Федор Соколов - Выбор Бога

дышащую Ольгу, склонившуюся надо мной. Как давно я не видел

ее…

Очнулся я опять от боли в груди, но уже тупой и не такой

сильной. А еще очень хотелось по малой нужде, мочевой пузырь

просто лопался. Я открыл глаза и, когда зрение вернулось ко мне,

понял, что нахожусь в палате больничного дома Донского

монастыря, ремонтировал его три года назад, начинал с него,

узнал интерьеры и обстановку. Единственно, что было неожидан-

172

ного в комнате, это сложного вида огромный электронный

прибор, почему-то выкрашенный защитной зеленой краской.

Я лежал на спине, лежать было жестко, спина тоже болела.

Попробовал пошевелиться, не вышло. Руки и ноги были, как

связаны.

Я краем взгляда видел молодую женщину, сидевшую у окна

палаты с книгой в руке. Ольга, почудилось мне.

– Эй, алло! – позвал я. Получилось хрипло и почти шепотом.

Сиделка подняла глаза и быстро подошла ко мне. Девушка лет

восемнадцати, видел ее в монастыре. Ошибся...

– Очнулся, слава богу! Я сейчас Анастасию позову!

– Подожди, я очень в туалет хочу!

– Сейчас помогу, – она достала больничную утку, откинула

одеяло.

– Подожди, подожди, а сам до туалета я не могу дойти?

–Пока нет! – твердо и печально ответила сиделка, профес-

сионально заправляя мой конец в холодный раструб утки.

– Почему я руками и ногами не могу пошевелить?

– Потому что руки привязаны, а ноги… Знаете пусть Анаста-

сия все объяснит, она лучше меня это сделает.

Сиделка ушла с уткой в руках.

Пока я жду Анастасию, успею о ней рассказать.

Матушка Анастасия, в прошлом - жена знаменитого на всю

Россию генерала, который подорвался на фугасе в последние дни

последней Чеченской войны. Врач, военный медик, она по-

знакомилась с будущим мужем в еще Афганистане. Так уж полу-

чается, что у военных жены – учителя и медички.

После ранения в Чечне генерал прожил еще три года. А должен

был три дня, Анастасия его вытащила с того света, само-

отверженно отдавая ему все свои силы и умения в медицине.

А после смерти мужа, ушла в монастырь, дети выросли, жили

самостоятельно и ничто ее в светской жизни не держало.

В Донском монастыре ее усилиями был организован реаби-

литационный центр для инвалидов, получивших увечья во время

военных действий. Центр давно уже превратился в полноценный

и хорошо оборудованный небольшой госпиталь, который

поддерживался как государством, так и частными

пожертвованиями. Об умении Анастасии ставить безнадежных

173

инвалидов на ноги ходили легенды, я сам был свидетелем того,

как бывший боец ОМОНа, которого привезли с ампутированными

ногами и одной рукой, через полгода ушел из монастырской

лечебницы на протезах сам и даже без костылей.

Пришла Анастасия в медицинском халате и наглухо повязан-

ном белом платке, коротко и сухо поздоровалась, и полчаса, не

меньше, исполняла обычные медицинские пассы: осмотр, вы-

слушивание, сгибание – разгибание рук, они, оказывается, были

привязаны бинтами к койке, а левая рука, только сейчас увидел,

была в гипсе ниже локтя. Дошло дело и до ног, они у меня были

как ватные, я их еле-еле ощущал, расстроился. Хотел спросить, но

монахиня попросила не мешать ей.

Закончив осмотр, она задала мне массу вопросов о моем са-

мочувствии, только затем с улыбкой сказала:

– Молодец! Все хорошо!

– А ноги?

– Главное, живой! Ты три дня без сознания был. У тебя же

шесть ребер сломано, рука, ушиб головы, каска вдребезги, ты бы

ее видел. Болевой шок. Конечно, самое плохое – перелом

позвоночника, двенадцатый позвонок, но без смещения, скорее

даже трещина. Но итог ты видишь, обездвиженность ниже пояса.

Сразу после аварии, монахини вызвали «скорую», и меня

позвали, я быстро была на месте, благо рядом. Дали тебе двойную

дозу промедола35, хорошо, что у меня есть. Пока скорая ехала в

монастырь, я успела тебя осмотреть, сразу поняла, что у тебя

перелом позвоночника, с врачами договорились тебя в городскую

больницу не везти, они бы тебя растрясли за эти двадцать

километров ухабистой дороги, только хуже было бы. А с такими

травмами я и здесь справиться сумею.

Еще до скорой переложили тебя на какую-то толстую и ши-

рокую строительную доску, и строители по моей просьбе жестко

тебя закрепили при помощи ремней и шурупов и перенесли сюда.

На этой доске ты и пролежал три дня.

35 Обезболивающее, насколько автору известно, лекарство, которое