Федор Соколов - Выбор Бога

родных, ни близких! Приходи ко мне почаще, поддержать

больного!

– Что ты выдумываешь! Как никого? А Илья? Он же здесь, я

знаю!

– Илья мужик, а я о женщинах!

Я думал, что Ольга вспылит. Но она сдержалась. Наклонилась

надо мной, как будто для поцелуя. Размечтался! Просто погладила

здоровую руку.

– Приду Олег, поддержу, я и сама хочу с тобой поговорить

подольше, но это завтра! Знаю, что я виновата перед тобой, но

надо сидеть рядом и обо всем рассказывать. Выздоравливай,

старайся! И пойми, не женщина я, а инокиня!

– В данном случае, мне все равно!

– Ты тоже не изменился, – за Ольгой закрылась дверь палаты.

Можно подвести промежуточный итог. В минусе – тяжелая

травма, и возможная инвалидность в плюсе – обретенная лю-

бимая. Я ее любил и люблю, об этом в душе пели райские птицы,

которые прилетели и прогнали былое спокойствие.

179

А то, что люблю монашку, это в плюсе или минусе? Поставлю

плюс, монахини – женщины положительные. Есть за что

бороться. И время есть подумать как.

Еще: после ухода Ольги, все мои болячки притихли.

А если попробовать ногами пошевелить, это может полу-

читься?

Ольга пришла на следующий день, как обещала, опять села на

табуретку на пионерском расстоянии от кровати, поинте-

ресовалась моим самочувствием, выслушала мой отчет о текущих

симптомах и проведенных лечебных мероприятиях с акцентом на

грозящую инвалидность и начала рассказывать о тех годах,

которые я ее ждал.

Началось все с того, что я не смог встретить Ольгу и Февро-

нью с берлинского самолета. Не знаю, изменило это что-нибудь,

или нет в моей судьбе, скорее нет, но так получилось, что работы

было очень много, встреча за встречей, объект за объектом, за

машиной было ухаживать некогда, и когда поехал в Таллин, по

дороге у меня сломалась коробка передач. Я добрался до

аэропорта на попутках, конечно же, опоздал на три часа, конечно

же, разозлился, что меня не дождались. Но Ольга была не одна, ей

нужно было доставить в монастырь Февронью, которая была чуть

жива после долгой дороги. Связаться со мной она не сумела, тогда

мобильная связь действовала не по всей Эстонии, как раз в

Пуртсе, где я пытался оживить свой старый Опель, зоны не было.

И они отправились на автобус.

А я – сдавать машину в ремонт.

В Покровском монастыре в это время собирали группу мона-

хинь в Израиль, на восстановление только что возвращенного

России Екатерининского женского монастыря. Ольга идеально

подходила для поездки: молодая и крепкая, знает английский,

загранпаспорт на руках, и там очень был нужен экономист-

строитель. Она, не раздумывая, согласилась на предложение

матушки Варвары и через два дня уже была в Москве, а еще через

две недели – в Вифлееме.

– Знаешь, я все время о тебе думала, надо было написать

письмо, прощения у тебя попросить, но ты думаешь, я помнила

180

твой адрес? Я его и не знала никогда. Номер квартиры только

запомнила хорошо – пятьдесят.

Екатерининский Монастырь представлял собой груду разва-

лин, остатки того, что местные арабы не успели растащить за

последние сто лет. Для того чтобы жить, монахини купили

строительный тент, которым накрыли устоявшие под натиском

времени и иноверцев четыре стены маленького каменного сарая.

Пять монахинь, и послушница Ольга поначалу спали на

подстилке из сухих веток, набранных на соседних пустырях. Не

было электричества. Воду носили ведрами из городского

водопровода, триста метров от колонки и все в гору. Даже печи в

домике не было, а в Палестине бывает и холодно, особенно

зимними ночами. Проблема усугублялась тем, что

принципиальное решение вернуть монастырь Русской

православной церкви не было до конца корректно юридически

оформлено и блуждало по коридорам власти израильского

государства еще долгих восемь лет. А пока нет окончательного

решения о передаче развалин, а главное, земли под монастырем,

Московский Патриархат совершенно справедливо не

финансировал восстановление монастыря. Восстанавливай-

восстанавливай, а кому потом все это достанется? И монашеская

экспедиция первоначально выполняла функцию охраны

возникающих прав на собственность. Но в холодной России еще

труднее жить и монастыри строить, а строят все-таки.

Своими силами и за счет сэкономленных на питании денег

отремонтировали домик. Договорились с соседями-палестинцами