Федор Соколов - Выбор Бога

любил когда-то…

Олег внезапно прервал свой монолог. Его душили слезы.

Ольга, нежная, и уже окончательно пропавшая в любви душа,

не смогла молча смотреть на его страдания. Она схватила Олега за

руку:

– Олег, Олежка, успокойся! Я, я… Ты мне тоже очень нра-

вишься. Люблю я тебя! – наконец произнесла она то, что давно

хотела сказать, и что давно ждал от нее Олег.

– Ольга, господи, я знал, я верил, что так и будет! – Олег едва

не свалил прилавок, разделяющий влюбленных, он хотел схватить

девушку в объятия, но крепкая старая мебель устояла. Пришлось

довольствоваться рукой возлюбленной. – Давай сегодня все

решим в монастыре, уедем…

– Погоди, Олег, я еще ничего тебе не обещала, – попыталась

остановить Ольга бурные проявления эмоций нашего героя.

– И не надо обещаний, мне достаточно того, что ты меня лю-

бишь!

– Но, я же здесь, в монастыре, и не собираюсь в свет. Ну, по-

лучилось так, я тебе честно говорю, что тебя люблю, но для меня

это мука мученическая, я ведь твердо решила в монастыре

остаться, – теперь уже заплакала девушка.

– Пойми, я слово себе дала, – говорила сквозь слезы Ольга, –

что любить буду только бога. Ты с родителями пообщался, узнал,

что не было у меня особого счастья в мирской жизни, и понял,

надеюсь, что она мне не по душе. Мне здесь больше нравится,

боюсь еще раз такое разочарование получить. А здесь все

предопределено и спокойно.

Олег недоуменно смотрел на Ольгу. Судя по его внешнему

виду, он ожидал иного. Тем более, что его надежда на ответное

чувство подтвердилась.

Залитое желтым электрическим светом помещение лавки – как

сцена театра. В лавке никого, кроме них, только дождь шумит, за

ее стеклянными стенами. Два человека: он и она в пике самого

большого человеческого чувства – любви. Объяснение

состоялось, но, ни к чему не привело. Но влюбленные так и

устроены, что умеют преодолевать преграды. Анну Каренину,

54

которую придумал Лев Толстой, ничто не остановило: ни

любящий муж, ни ребенок, ни осуждение общества.

– Ольга, если уж так получилось, встретились мы, зачем му-

читься самой и меня мучить, – медленно начал Олег, подбирая

слова. – Я уже говорил о предназначении женщины, повторяться

не буду. У меня есть еще два довода, послушай! Первый: я и моя

любовь не стоят на твоем пути в монастырь непреодолимой

преградой. Не получится у нас, и такое может быть, у меня, к

сожалению, есть такой опыт, станешь монашкой. Я ваших правил

не знаю, но уверен, что кроме молодых девушек в монастыре есть

и бывшие замужем, и даже имеющие детей. Второе, любовь к

богу это любовь к человеку, к ближнему своему. По-моему,

именно так. Будем спорить со Священным писанием или его

выполнять? Или уже выполняем, – здесь Олег улыбнулся.

Ольга про себя заметила, что стоило еще добавить про любовь

к человеку как к воплощению бога, и было бы точно, как на

проповеди.

– Я вижу, ты и не споришь. Ольга, милая, я действительно

только после поездки к твоим родителям понял, почему ты здесь.

Но это там, в Твери, в прошлой жизни, а здесь я буду твоим

самым надежным защитником…

Сцена объяснения в любви была прервана появлением нового,

но уже хорошо известного читателю персонажа со знакомым

мокрым зонтом в руке.

И в следующие пять минут после обычных слов вежливости,

Олег походил на Петруху из фильма «Белое солнце пустыни»10

объяснявшего игуменье Валентине, что он с самыми серьезными

намерениями и, только жениться, тем более, что невеста,

оказывается, отвечает взаимностью и родители ее согласны.

Ольга же в это время хотела стать Гюльчатай из того же фильма и

спрятаться под паранджой от испепеляющих взглядов игуменьи,

но паранджа православным монахиням не положена, приходилось

терпеть. Игуменья, молча, выслушала Олега, затем коротко

приказала Ольге:

– Зайди ко мне в восемь вечера!

10 Фильм Владимира Мотыля

55

– Я и сама это сделать хотела!– несколько дерзко ответила де-

вушка.

От удивления у Валентины иссяк пожар в глазах. Но дальше

она действовала решительно и быстро.

– Пойдем со мной, милый! – обратилась она к Олегу.

– Найди возможность, позвони мне, Оленька, – он протянул де-

вушке визитную карточку. Спорить с игуменьей было бесполезно

и невежливо.

Как и две недели назад Олег вежливо нес над игуменьей ее

зонт и ждал, что же она ему скажет.