Федор Соколов - Выбор Бога

– А когда? – проявила настойчивость игуменья.

– Через десять лет, семь месяцев и четыре дня, – без паузы

ответила Мария, которая сегодня была почти безжалостна в своей

прямоте.

– Долго ждать придется! – вздохнула игуменья, а про себя

подумала, не стесняясь того, что Мария прочитает ее мысли: «И

кого жалеть? Людей? Отдав им единственного сына? И после

того, что они с ним сделали?»

– Не права ты, Валентина, не права, жалею я людей. И я не

права, что так резка с тобой, просто устала я сегодня, я же не бог!

– Мария сначала ответила на несказанное игуменьей, а затем на

сказанное. – Зато много еще хорошего успеешь сделать!

– Не бог я, - повторила гостья, отвечая на возникшую у

Валентины мысль, – обыкновенный человек, просто есть у меня

такая возможность, привилегия за мои материнские страдания:

иногда попросить у бога за людей. А выполнит он мою просьбу

или не выполнит, это уже он сам решает, хоть и сын мне…

– Ждать встречи с тобой долго, – сказала игуменья. – С тобой

всегда так: приходишь неожиданно, уходишь быстро. Как бы я

хотела с тобой подольше посидеть, побольше поговорить. С

тобой так легко и просто. Любую проблему с тобой можно

обсудить и решить! Все ты знаешь.

– Иногда лучше не знать.

– Понимаю.

61

– Прости, Валентина, не могу, не приду больше! Ты же знаешь,

я одна, а все меня ждут.

– Понимаю, – повторила игуменья, но уже твердым тоном.

– Обещаю, что в следующий раз мы наговоримся. Просто

возьму тебя с собой. Будем идти и разговаривать обо всем, что не

успели за твою жизнь.

– Спасибо, Мария, спасибо, буду ждать. Теперь мне есть чего

ждать и ради чего прожить эти десять лет.

– Ладно, ладно, высоких слов не надо, ты же не знаешь, что

тебя ждет, – улыбнулась гостья. - Все, мне пора!

Мария встала, подошла к двери, ведущей в гостиную, взялась

за ее ручку:

– До, свидания, закрывай глаза!

– До свидания, Мария, – игуменья послушно сомкнула веки.

А когда раскрыла глаза, то в комнате уже никого не было.

Только светилось в приоткрытой двери в гостиную освещенное

уличным фонарем окно, и тусклым светом горела лампада у

иконы Богоматери.

Игуменья легко вскочила с постели, поясница уже не болела, и

долго молилась перед Одигитрией.

Вот всегда с Марией так. К Валентине она приходила уже в

шестой раз, первый был перед ее посвящением в игуменьи.

Каждый визит был коротким, всего на десять минут и только на

три новости. В свое первое появление Богородица сразу приказала

Валентине никому не рассказывать о своих визитах. Игуменья

молчала лет двадцать, но не смогла удержаться и, по-женски,

рассказала о своих беседах с Марией Алексию, в то время уже

Патриарху Алексию Второму.

Тот не стал Валентину осуждать за то, что нарушила обет, да и

Мария ее не упрекала в последующие встречи:

– Ну, мне действительно можно, от меня точно никуда не уй-

дет. Но больше никому не рассказывай. Понятно, что если

Богородицу видели здесь пятьсот лет назад, потом еще несколько

раз, то место это ее, она его не станет его забывать. Я уверен, что

и твои предшественницы – игуменьи, может и не все, но с Марией

общались. Потому и монастырь ваш процветает, и в советское

время спасся. Это счастье твое, Валентина…

62

Все визиты Марии были связаны с какими-то событиями в

монастыре или с его проблемами. Так, молодой игуменье, Мария

подсказала опираться в вопросах управления монастырем на

блаженную Аграфену, и как тяжело было бы молодой Валентине

без помощи взбаламошной, но обладающей абсолютным

авторитетом монахини? Затем Мария явилась как раз перед

предстоящим закрытием монастыря и призвала стоять твердо,

пообещав, что монастырь не закроют. Мария сообщила игуменье

и скором падении советской власти и предстоящем расцвете

Покровского монастыря, монахини которого станут

основательницами и устроительницами монастырей по всей Земле

Русской. И каждый раз с большими новостями Мария

подсказывала Валентине, что ей нужно делать в делах

второстепенных, но не менее важных.

Поэтому игуменья Валентина на вопрос о том, как ей удается

так легко справляться с большим монастырским хозяйством и

сложным монастырским коллективом, всегда отвечала:

– Не я управляю, а Богородица.

И знала при этом, что говорит.

И теперь она знала, что ей делать с неудобной послушницей.