Admin - РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

- Смирно, гнида! Я скажу тебе, когда можно двигаться!

Сержант, как и предполагал Шарп, вытянулся. Послушание давно превратилось в пунктик Хейксвелла. Невыполнение приказа грозило потерей сержантских лычек, а, значит, и возможности мучить других. Сержанту сейчас было очень больно, но он стоял навытяжку и думал, что, пожалуй, погорячился насчёт слабости Шарпа. Ничего, не родился ещё человек, что унизит Обадию Хейксвелла и проживёт достаточно долго, чтобы похвастаться этим. Голос Шарпа снова стал любезным:

- Замечательно, вы не находите, сержант?

- Сэр!

- А что вы делали, кстати, с моей женщиной?

- Сэр?

- Вы слышали, сержант.

- Пытался познакомиться, сэр!

Шарп ударил его, на этот раз в живот и прежним манером вернул согнувшегося сержанта в стойку «смирно». Нос Хейксвелла был расквашен, хлюпала кровь, а внутри клокотала злоба и безумное желание дать сдачи. Но Обадия держал себя в руках, только щека задёргалась чаще. Шарп подступил вплотную, он будто напрашивался на ответный удар.

- Что же будет дальше, а, животное? Ах, да! Начнут теряться запасные ботинки, котлы, ремни, а славный сержант Хейксвелл вынужден будет доложить о пропажах. И тогда выяснится, что солдаты плохо заботятся о своём оружии. Продают кремни, ставя вместо них камешки, даже допускают ржавчину в канале ствола, ай-яй-яй! Что, помню я твои штучки, урод? Сколько показательных порок надо, чтобы ты успокоился?

В конюшне было тихо, как на кладбище. Снаружи многоголосо и близко лаяли собаки.

- Почему ты не убьёшь его? Давай я это сделаю. – Тереза поиграла штыком.

- Нет, - Шарп впился взглядом в ненавистную жёлтую морду, - Он любит рассказывать, что неуязвим. Я не желаю убивать его здесь. Это будет выглядеть убийством исподтишка. Я не хочу так. Я раздавлю эту жабу у всех на глазах, чтобы все, кого он притеснял, видели, как издохнет сержант Хейксвелл!

Шарп сделал знак Харперу:

- Открой дверь.

Хейксвеллу он бросил:

- Убирайся. Лучше всего, если к французам. Семнадцать километров, и ты сможешь примерить новый синий мундирчик. Окажи родине милость, Обадия, дезертируй!

Голубые буркалы тупо смотрели на Шарпа:

- Разрешите идти, сэр?

- Вон!

Харпер приоткрыл дверь. Он чувствовал себя обворованным. Когда Хейксвелл доковылял к нему, Патрик смачно харкнул тому на бок. Хейксвелл негромко запел: «Его папаша был ирландцем, а мамка – жирною свиньё…»

Первый тычок Харпера он отбил. Они находились в одной весовой категории, но Хейксвелл не оправился от взбучки, заданной ему Шарпом. Обадия лягнул противника, промахнулся и закрыл голову руками, защищаясь от серии ударов. Ох, и здоровая же скотина этот ирландец!

- Остановись! – голос принадлежал Шарпу.

Но Харпер бил снова и снова, пока Шарп не оттащил его:

- Я сказал, остановись!

Полуослепший Обадия махнул наобум кулаком, целя в ненавистную зелёную униформу. Шарп отступил на шаг. Подняв ногу, он пнул мерзавца в брюхо. Тот вылетел сквозь дверной проём на двор и плюхнулся в лужу конской мочи. Шарп посмотрел на Харпера. Ирландец выглядел невредимым, но его взгляд, полный удивления и неловкости, был направлен не на Хейксвелла, а куда-то выше.

Шарп повернулся. Во дворе было тесно от охотничьих собак. Часть их, восторженно виляя хвостами, окружила Хейксвелла, валяющегося в жёлтой вонючей луже. Среди псов на изящной чёрной лошади сидел старший офицер. На его лице под двууголкой было написано крайнее отвращение. Всадник поднял серые глаза с перепачканного кровью Хейксвелла на Шарпа. Рука сжала кнутовище. Одет незнакомец был, как франт. Ему, подумал Шарп, больше пошла бы мантия судьи, чем мундир военного. Умное холодное лицо. Такой, не медля, бросится в гущу бунтовщиков с саблей наголо.

- Полагаю, вы – мистер Шарп?

- Так точно, сэр.

- Жду вас в полдвенадцатого у себя с докладом.

Окинув взглядом всех присутствующих: Шарпа, ирландца, девушку с тесаком, он стегнул рысака и умчался прочь. Собаки оставили в покое Хейксвелла и поспешили за ним. Незнакомец не представился, но в этом не было нужды. Через лужу мочи, во время свары за женщину, Шарп познакомился со своим новым полковником.

ГЛАВА 9

- Разлука не вечна, Ричард. Ты знаешь, как меня найти?

- Дом Морено, переулок за собором.

Она улыбнулась ему из седла:

- И два апельсиновых дерева перед домом.

- Ты будешь в порядке?

- Конечно. – Тереза бросила взгляд на португальских часовых, открывавших тяжёлые створки главных ворот, - Мне пора, Ричард. Будь счастлив.