Борис Парамонов: Борис Парамонов на радио "Свобода"- 2006

Если договорить это неохотное признание, то и окажется, что самодержавие отчасти держало сторону крестьян против помещиков – проводило патерналистскую, покровительственную политику в отношении масс. Эта традиция удержалась и в советском социализме. Декабристы станут понятнее, если вспомнить посткоммунистических реформаторов. Это были Гайдары и Чубайсы начала девятнадцатого века – люди, несомненно, европейски ориентированные и в исторической перспективе безусловно правые. Но как не стоит идеализировать постсоветских реформаторов, так не надо делать идеальных героев из декабристов.

Source URL: http://www.svoboda.org/articleprintview/129092.html

* * *

[Демократические страны между собой не воюют]

С тех пор, как в недавней речи президент Буш призвал Америку к открытой, но ответственной дискуссии о войне в Ираке, споры, которые и без того не затихают, разыгрались с новой силой. Пожалуй, самым важным предметом актуального дискурса стала самая первая предпосылка всей внешней политики США — вопрос о демократии как гарантии мира. Суть этой доктрины в трактовке таких авторитетов современной неоконсервативной мысли, как Лоуренс Каплан и Уильям Кристол, сводится к одной догме: демократические страны между собой не воюют. Сделав этот тезис отправным в своей философии, пишет принстонский профессор политических наук Гари Бэсс (Gary Bass) в статье из The New York Times, нынешняя администрация верит в мир, который принесет с собой распространение демократии на Ближнем Востоке. Однако у этой оптимистической точки зрения есть свои критики.

Александр Генис:В своей недавно вышедшей книге двое американских ученых Мэнсфилд и Снайдер (Edward Mansfield, Jack Snyder) предупреждают об опасностях незрелой и неустойчивой демократии. Так, стремительная демократизация исламских стран, — утверждают они, — может пробудить разрушительные силы, которые скорее приведут к войне, чем уберегут от нее».

Отвечая на эту критику, защитники демократии «любой ценой» вводят дискуссию в историко-философский контекст, ссылаясь на теорию «вечного мира», которую первым предложил Иммануил Кант… Но, дойдя до этого имени, я решил, что нам пора обратиться за комментарием к философу Борису Парамонову.

Борис Парамонов:Да, старика Канта тут необходимо было вспомнить: этот, казалось бы, всячески далекий от жизни любомудр, всю жизнь изучавший какие-то паралогизмы чистого разума, сумел понять самое важное в политической истории человечества, причем развернутой в глубь, в будущее. И ведь что особенно интересно: в его время демократий вообще не было, его политический прогноз строился не на опыте, а, как любил говорить сам Кант, априорно, до-опытно, силой чисто логических умозаключений. Номинально в то время, в конце восемнадцатого столетия появилась одна крупная демократическая страна — Америка, но это было очень уж далеко, и тогдашние Северо-Американские Штаты никакого участия в мировой политике не принимали. Вот вам поразительный пример силы этого самого чистого разума!

Александр Генис:Кант знал, конечно, античную историю, в которой были военные конфликты демократических государств.

Борис Парамонов:И всё-таки основной военный конфликт в истории Древней Греции — война Афин и Спарты — это столкновение демократии с государством едва ли не тоталитарным. Спарта демократией не была.

Александр Генис:Да и Афины-то не были демократий в современном смысле понятия: афинские демократические институты действовали в замкнутом кругу афинских горожан.

Борис Парамонов:Вот именно. Строго говоря, в древней истории Канту опереться было не на что. И наоборот, можно вспомнить одно событие, уже после Канта имевшее место: англо-американская война 1812 года. Американцы очень часто исполняют увертюру Чайковского под таким названием, но для них 1812 год — это не Россия и Наполеон, а война с англичанами, которые даже обстреляли Белый Дом. И если прибегнуть к небольшой натяжке, так это и была война демократий: в Англии существовал весьма действенный парламент.

Александр Генис:Парламенты — институты, проходящие долгое историческое развитие. Сами по себе они еще не гарантия против войны. Вспомним 1914 год.

Борис Парамонов:Да, парламент существовал и в кайзеровской Германии и обладал реальной властью не допустить войны: если бы социал-демократы проголосовали против военных кредитов правительству. Если уж на то пошло, и в тогдашней России была Дума, тоже проголосовавшая за войну с Германией, за те же военные кредиты. Тут большевистские депутаты, числом пять, выступили молодцами: голосовали против и пошли в сибирскую ссылку. Ну, они-то уж точно не могли ничего решить.