Лев Вирин - Сказки о мастерах

В этом доме я прожила хорошие годы. Много времени мы отдавали

его отделке. Мебель выписали из Лондона, от лучших фирм. На обивку

комнат и драпировки пошли индийские ситцы и пёстрые персидские

шелка… Граф начал собирать живопись: голландцев и фламандцев.

Тратил на это до трети своих огромных доходов.

Я любила Сергея Александровича. В 1801 году родила ему сына,

Сашеньку.

Указом Государя мальчик был узаконен и получил титул и фамилию

отца. Нынче он вице-губернатор в Перми. Я никогда не питала склон-

ности к домашним хлопотам, и Граф выписал из Черкасс свою кузину,

добрую и заботливую девицу 60 лет.

У Графа случались увлечения. Я старалась их не замечать, и через две

– три недели он возвращался ко мне, выказывая удвоенную нежность и

заботу.

Так мы прожили до 1805 года. На Пасху приехала парижская труппа,

и Сергей Александрович влюбился в балерину, Жюли Ленар, тощую,

смуглую девчонку, лет пятнадцати. Для своего возраста эта девка была

весьма опытна!

193

Моложе меня на десять лет, не глупа, балерина… А я сделала

большую оплошность. Узнав о смерти пана Апостола, стала убеждать

Графа узаконить наши отношения. Он бы и не против, да никак не хотел

затевать дело о разводе со своей женой.

– Подожди! Скоро она помрёт, тогда и поженимся…

Дожидаться смерти этой дамы я не хотела и начала настаивать. Непро-

стительная глупость! Граф заупрямился. Я надулась…

Утешительница-то рядом! И когда я спохватилась, было уже поздно.

Сергей Александрович увлёкся не на шутку. Ездил к этой девке чуть не

каждый день, а я и сделать ничего не могла!

Выждав, я решила бороться. Наследный принц, Людвиг-Максимили-

ан, уже давно ходил за мною и смотрел влюблёнными глазами. Стоило

мне появиться во дворце, как этот высокий, флегматичный юноша

(недавно ему исполнилось двадцать) оказывался рядом, и всячески

выражал мне своё обожание. Я никак не поощряла его. Но тут, на

очередные его бредни, сказала, что он мог бы оказать мне небольшую

услугу.

- Какую? Только скажите, – принц вспотевшими руками протирал

свои очки.

- Мне надоела французская труппа. Не пора ли им вернуться домой?

- Через пару дней от них здесь и духу не останется!

Однако Жюли с труппой не уехала. Граф снял ей домик в городе, и

их встречи продолжались.

Ревность и гнев истерзали меня. А нужно было сдерживаться, ибо

любой скандал очень помог бы этой негодяйке.

Сергей Александрович относился ко мне по-прежнему, с нежностью и

уважением и старательно делал вид, что ничего не изменилось.

Наконец я заметила, что Граф начал уставать от этой девки.

Вечером я попросила Графа зайти. Вид у него был измученный

(только что от неё). Сергей Александрович начал смущенно толковать о

пирушке у барона Брумбаха, но я остановила его:

- Не надо лгать, Сергей Александрович! Я слишком хорошо знаю,

откуда Вы приехали. И лгать Вы не умеете. Садитесь, поговорим.

Я никогда не делала вам историй из-за Ваших интрижек. Но эта зашла

слишком далеко! Я боюсь за Вас. Эта женщина Вас не жалеет. Она жжет

Вас с обоих концов… За три месяца Вы постарели лет на десять. Подагра

обострилась, и Вы уже не можете ходить без трости. Она Вас в могилу

загонит! Зачем это? Подумайте, Граф!

Впрочем, если я ошиблась, если это не просто интрижка, а любовь, и

Вы не можете жить без этой Жюли, я не стану мешать Вашему счастью.

Прикажите готовить карету. Завтра же я вернусь в Россию. Надеюсь, что

в память о нашей любви Вы не будете жестоки ко мне, и не лишите меня

сына. Сашенька – единственное, что у меня остаётся. Вряд ли Жюли

сможет заменить мальчику мать. Зачем ему мачеха?

194

Граф был очень смущен. – Что ты выдумала, Ева! Я люблю тебя, ты

это знешь. А девченка – пустяк, прихоть…

- Пусть так, - сказала я, - Делить Вас с нею далее я не согласна!

Делайте свой выбор, Граф!

- Сергей Александрович дал слово не встречаться более с этой девкой.

Дней десять он держался. Жюли сказалась больной, засыпала его пись-

мами, молила о встрече. В конце концов Граф не выдержал. И я

прозевала…

В тот день в Штутгарт приехал Адам, мне нужно было с ним

поговорить. Вечером мы поехали во дворец, был день тезоименитства

Герцогини. Я едва успела одеться вовремя…

После ужина все вышли в сад, смотреть фейерверк и иллюминацию.

Мы стояли рядом с Герцогиней, на возвышении. В парк были допущены