Лев Вирин - Сказки о мастерах

к племяннику. Молодой граф Станислав, человек энергичный и

расчетливый, принялся хозяйничать в имении. К несчастью, усадьба

Ружицких и наше имение вдавались мысом во владения графа, и для

осуществления его обширных проектов показались ему необходимыми.

Граф сам приехал к нам и, очень убедительно объяснив сию

необходимость, предложил продать ему наши имения за хорошие

деньги. Но кто ж продаст наследие отцов и дедов своих? Мы отказались.

Граф, однако, не оставил своих намерений. Нашелся подлец, пан

Михал Кротянский, наш сосед, и даже приятель, который из зависти к

184

Анджею, да и желая угодить вельможе, помог ему дёшево получить

желаемое.

К наместнику, князю Репнину, от этого негодяя поступил донос, в

котором Анджей обвинялся в противуправительственных речах и даже в

организации тайного общества! Кто в Польше тогда не бранил

москалей? А всё прочее было чистым вымыслом пана Кротянского. Граф

Станислав Браницкий был дружен с Наместником, и, должно быть, не

без его влияния, делу придали большое значение. Нас с братом аресто-

вали и отправили в Варшаву. Нашим клятвам, что никакого общества не

было и в помине, никто не верил. Припомнили и моё участие в

восстании Костюшки. Короче, греметь бы нам с Анджеем кандалами в

сибирских рудниках, кабы не решительность и настойчивость наших

женщин.

Оставив грудного младенца матери, Анна поскакала в Петербург,

искать защиты и справедливости. На счастье она там встретила Еву.

В то время за Евой ухаживал граф Мамонов, бывший фаворит

Императрицы. После его вмешательства дело передали в Петербург. Нас

перевезли в Петропавловскую крепость. Но недолго мы томились в её

сырых казематах. Нас освободили.

Ещё под конвоем, в арестантских халатах, привезли нас во дворец

графа Мамонова. Анна и Ева встретили нас со слезами радости.

Как похорошела Ева за эти три года! Я запомнил её почти девочкой, а

теперь она предстала во всём расцвете женской красоты!

Граф возвестил нам милость Государыни. Он был очень любезен,

спросил, что мы собираемся теперь делать и не может ли он быть нам

полезен. Брат торопился в своё имение. А я подумал, что сельское

хозяйство – не мой удел. Глупо упустить столь счастливый случай. Я

рискнул обратиться к Графу с просьбой помочь мне определиться в

военную службу.

- Вы желаете служить Государыне, – удивился Граф.

- Жизни не пожалею, дабы заплатить за её милость!

- Ну что ж. Думаю, это можно будет устроить…

Через пять дней именным Указом Императрицы меня определили

прапорщиком в Лейб-гвардии Семёновский полк.

VI

Женский почерк

Вскоре после свадьбы полк пана Данилы перебросили в район Мирго-

рода. Его имение находилось неподалеку. Пришлось мне войти в дом,

где всем заправляла свекровь, пани Оксана, женщина строгая и суровая.

Сына она, правда, побаивалась. Неодобрение свекрови выражалось в

тысяче тех женских мелочей, которые мужчины, как правило, не

замечают. К тому же, занятый обустройством полка на новом месте, пан

Данило дома бывал мало.

185

Из падчериц младшая, Фрося, подружилась со мной сразу. Лёгкий и

весёлый нрав её и страсть к нарядам тому весьма способствовали. Стар-

шая, Оксана, надутая ханжа и святоша, меня сторонилась.

Пришлось мне надеть маску смирения и кротости. И носить её

постоянно, признаюсь, было не легко. Только после рождения сына,

Ивана, жить стало легче. Даже свекровь, нянча долгожданного внука,

смотрела на меня поласковее. А уж пан Данило на руках носил. Привёз

мне из Киева чудное бирюзовое ожерелье, старинной персидской

работы. До сих пор я очень люблю его. Оно твоё, внучка! Только, ради

Бога, не вздумай его переделать да подновить в погоне за дурацкой

модой. Вся прелесть таких вещей в их подлинной старине.

До года я кормила сына сама. А когда он начал бегать, бабка забрала

внука в свои руки. А мне стало нестерпимо скучно. Вновь захотелось в

Петербург, в Париж, в мир Большого Света… С трудом я уговорила

мужа взять отпуск и поехать со мною в Киев. Вытащить его дальше было

совершенно невозможно.

Там, на балу в Благородном Собрании, я и встретила графа Сергея

Александровича Мамонова.

Как он был хорош! Высокий, статный, в генеральском мундире с

лентой Белого Орла через плечо… Женщины с него глаз не сводили.

Было в нём странное обаяние, какой-то неуловимый шарм. Со второго