Макс Лукадо - В деснице благодати

есть христианин. Когда я встречаю человека, верующего в распятие и обращенного к

Спасителю, я встречаю брата. Разве не так относился к этому Павел? Когда он писал

церкви в Коринфе, он обращался к общине христиан, виноватых во всех грехах, от

неправильного отношения к вечере Господней до раздоров из-за Святого Духа. Но как

он называет их? «Умоляю вас, братия...» (1 Кор. 1:10).

Когда христиане в Риме спорили, можно ли есть мясо, принесенное в жертву

идолам, посоветовал ли им Павел разделиться на две церкви? Одну — для тех, кто ест

идоложертвенное, другую — для тех, кто не ест. Нет, совсем наоборот, он призывает:

«Посему принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию» (Рим. 15:7).

Просит ли нас Бог сделать что-то больше того, что Он уже сделал? Разве не прошел

Он долгий путь, принимая нас такими, какие мы есть? Если Бог может терпеть мои

ошибки, неужели я не могу терпеть ошибки других людей? Если уж Бог позволяет мне, со всеми моими слабостями и недостатками, называть Его Отцом, разве не должен я

изливать эту Его благодать на других? Да и кто, собственно, может являть благодать, кроме тех, кто крепко держится в деснице благодати? Если Бог не требует от людей

совершенства, должен ли требовать я?

«Кто ты, осуждающий чужого раба? — предостерегает нас Павел от суда над рабом

Божьим. — Перед своим Господом стоит он или падает. И будет восставлен, ибо силен

Бог восставить его» (Рим. 14:4).

Корабль Бога огромен. Как на океанском лайнере много просторных кают, так в

Божьем Царстве — простор для разных мнений. Но точно так же, как корабль имеет

один корпус, Божье Царство имеет одну основу — это вседостаточная жертва Иисуса

Христа.

Не помолитесь ли вы вместе со мной о том дне, когда молитва Иисуса будет

услышана?

Не помолитесь ли вы вместе со мной о том дне, когда мир обратится в веру, потому что Церковь будет едина?

Не помолитесь ли вы вместе со мной о том дне, когда мы выйдем из своих кают и

встанем рука об руку, чтобы приветствовать нашего Капитана? Когда разделения

прекратятся, воцарится гармония.

Последняя молитва Иисуса перед распятием была о единстве Его последователей.

Скажите, неужели Он молился бы о том, что невозможно исполнить? Вот и я так не

думаю.

17

Рим. 8:31-39

ЧТО МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТИМ ЗНАТЬ

Кто отлучит нас от любви Божией?..

Рим. 8:35

Толчком к размышлениям стало ее пение. Сначала я даже не обратил на это

внимания. Не было каких-то особенных причин. Ситуация — самая обычная. Папа

встречает свою шестилетнюю дочь после собрания отряда младших герлскаутов. Сара

любила эти собрания; ей нравилось получать награды, нравилось носить скаутскую

форму. Забравшись в машину, дочь показала мне свой новый значок и свежеиспеченный

кекс. Я вырулил на дорогу, поставил ее любимую кассету и переключил свое внимание

на взрослые проблемы.

Но едва вступив в лабиринт своих размышлений, я сразу вернулся. Сара пела. Пела

о Боге. Пела для Бога. Закинув голову, так что лицо обратилось вверх, на глубоком

вдохе она вывела чудесную ноту. Небесные арфы притихли, чтобы послушать ее.

Неужели это поет моя дочь? Голос звучит взрослее. И выглядит она не так — стала

выше, стройнее, даже симпатичнее. Я успел что-то проспать? Что случилось с румяными

круглыми щечками? Куда девались нос пуговкой и пухлые детские пальчики? Сара

превращается в юную леди. Светлые волосы ниспадают до плеч. Ноги изящно

скрещены. В одно прекрасное утро оказалось, что в книге открыта новая страница, и вы

только взгляните на нее!

Если у вас есть дети, вы меня понимаете. Только вчера подгузники, а сегодня —

ключи от машины. Неожиданно твой ребенок оказывается на полпути к колледжу, а ты

теряешь шансы проявить свою любовь, поэтому стараешься хотя бы что-то сказать.

Именно так я и поступил. Песня кончилась, Сара умолкла, а я выключил плейер, положил ей руку на плечо и сказал:

— Сара, ты совершенно замечательная дочь.

Повернувшись ко мне, она терпеливо улыбалась.

— Однажды какой-нибудь волосатый юнец похитит твое сердце и помчится с тобой

в следующее столетие. Но до тех пор ты принадлежишь мне.

Склонив голову, она на минуту отвела взгляд, потом снова посмотрела на меня и

спросила:

— Папа, что это на тебя сегодня нашло?

Полагаю, что мои слова для шестилетней девочки должны были прозвучать