Макс Лукадо - Не удивительно, что Его называют Спасителем

сторону. Потом доставьте себе удовольствие, прочитав красивую фразу, которую

произносит ангел. «Его здесь нет, Он восстал». Однако не задерживайтесь слишком

долго на этих строчках. Прочтите немного дальше. Приготовьте карандаш и

восхититесь жемчужиной седьмой главы (она следует далее). Вот как звучит этот стих.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее».

Увидели её? Прочтите вновь. На этот раз я выделю эти слова курсивом.

«Но идите, скажите ученикам Его и Петру , что Он предваряет вас в Галилее»

А теперь скажите, что - это, если не спрятанное сокровище?!

Позволь я себе перефразировать эти слова, они звучали бы так: «Не стойте же

здесь, пойдите и скажите ученикам», - пауза, а потом с улыбкой, - «и особенно Петру

скажите, что Он предваряет вас в Галилее».

Какая фраза! Как будто все небеса наблюдали за падением Петра - как будто все

небеса хотели помочь ему подняться вновь. «Непременно скажите Петру, что о нём

помнят. Скажите ему, что одно падение не есть конец».

Вот так-то!

Не удивительно, что Евангелие называют Благой Вестью, дающей ещё один шанс.

Не так уж много дополнительных возможностей имеется в сегодняшнем мире.

Спросите об этом у мальчишки, не попавшего в команду, у молодого парня, получившего уведомление об увольнении, или у матери троих детей, брошенной ради

«прелестной малютки».

Да, не так уж много возможностей начать сначала. В современном мире это

больше похоже на: «Сейчас или никогда», «Мы здесь не потерпим некомпетентности»,

«Наверху мало места для всех», «Ещё одна забастовка - и вон с предприятия», «Это -

мир, где люди грызутся, как собаки!».

На такое мазохистское поведение у Иисуса есть простой ответ. Когда вы

утверждаете: «Это - мир, где люди грызутся, как собаки!», Он обычно отвечает: «Тогда

не живите с собаками». А что, в этом есть резон, неправда ли? Зачем позволять каждой

неудаче указывать вам, как низко вы пали?

Знайте, у вас есть ещё один шанс.

Спросите об этом у Петра. Только что он чувствовал, что пал ниже, чем тварь

ползущая, а в следующее мгновение он - кум королю. Даже ангелы хотели, чтобы этот

обезумевший от горя закидыватель сетей знал, что не всё кончено. Послание громкое

и ясное пришло из великолепного Тронного Зала, из уст божественного курьера:

«Пойдите и скажите Петру, что он вновь столкнётся с тяжёлым испытанием».

Те, кому это знакомо, говорят, что на самом деле Евангелие от Марка - это

расшифрованные заметки, записанные под диктовку мысли Петра. Если так, то это

Пётр включил в Писание эти слова! А если это действительно его слова, я могу легко

представить себе, как старому рыбаку приходилось смахивать слезу и глотать комок в

горле, доходя до этого места повествования.

34

Не каждый день даёт нам дополнительный шанс. Пётр, должно быть, знал это. В

следующий раз, увидев Иисуса, он был так возбуждЁн, что не стал раздеваться, а так и

прыгнул в холодную воду Галилейского моря. И ещё говорят, встречи с Иисусом было

вполне достаточно, чтобы заставить этого неотёсанного Галилеянина нести Евангелие, дающее ещё один шанс, вплоть до Рима, где его убили. Если вы когда-либо задавались

вопросом, что заставило человека добровольно принять смерть, будучи распятым

вниз головой, теперь вы это знаете.

Не каждый день можно встретить того, кто даст вам ещё один шанс - а ещё реже

того, кто будет давать вам этот шанс каждый день.

Петр нашёл в Иисусе и того, и другого.

Оставьте место для волшебства

Фома. Он не поддаётся простому обобщению.

Да, мы навесили на него ярлык. Кто-то когда-то в какой-то проповеди назвал его

«Неверующий Фома». Кличка пристала. И это правда, он действительно сомневался.

Но справедливо и то, что за этим стояло больше, чем сомнение. Его вопросы были не

от простого отсутствия веры - скорее от недостатка воображения. Лучше всего это

проявилось в истории воскрешения.

Например, давайте вспомним тот случай, когда Иисус со всем присущим Ему

ораторским мастерством говорил о доме, который Он приготовит для мира. И хотя

умение увидеть образ нелегко давалось Фоме, он очень старался. Так и видно, как на

его лице остаются одни глаза, когда он пытается представить себе белый дворец на