Макс Лукадо - Нежный гром

представляет собой чудодейственную смесь. Когда же человек учит одному, а живет иначе, результаты бывают

разрушительны. Люди узнают, что мы христиане не потому, что мы себя так называем, а потому, что мы так живем.

Своим образом жизни мы сможем стать достойны этого имени. И ничего не получится, если попробуем изменить

жизнь, просто навесив на себя красивую вывеску. Вот еще одна иллюстрация этого правила.

Еврейская супружеская пара обсуждала, какое имя дать своему первенцу. В конце концов они пригласили раввина, чтобы тот пришел и рассудил их.

«В чем проблема?» — спросил раввин.

Жена начала первой: «Муж хочет дать мальчику имя своего отца, а я хочу дать ему имя моего отца».

«Как зовут вашего отца?» — спросил раввин у супруги.

«Иосиф».

«А вашего?» — спросил он у мужа. «Иосиф».

«Так в чем же проблема?» — не понял раввин.

Снова заговорила жена. «Дело в том, что его отец был конокрадом, а мой — человеком благочестивым. Так как же я

буду знать, в честь кого назван ребенок, в честь его отца или моего?»

Раввин подумал и сказал: «Назовите мальчика Иосифом. А потом смотрите, станет он конокрадом или праведником. И

тогда поймете, в честь кого он назван».

Назвать себя Божьим чадом недолго. А вот чтобы тебя так назвали те, кто наблюдает за твоей жизнью на протяжении

долгих лет, это уже совсем другое дело.

25. Правила наклеивания ярлыков

Забота или осуждение?

И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равен! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?

Иоанна 9:1,2

Не так давно мы повезли детей на экскурсию в один старинный город. Были каникулы. Гуляя по древним улочкам, мы

встретили там семью нью-йоркцев. Нет, они не представились мне. В этом не было необходимости. Я сам догадался. На них

была одежда, какую носят в Нью-Йорке. У сына одна половина головы была обрита наголо, а волосы на другой свисали ниже

плеч. На девочке были разноцветные рубашки, выглядывающие одна из-под другой, и длинные бусы. Мама выглядела так, словно только что совершила набег на гардероб своей дочери, а волосы папы доставали ему до пояса.

Я тут же все про них понял. Мальчишка, вероятно, наркоман. А сами родители переживают кризис среднего возраста.

Они были и богатыми, и нищими в одно и то же время. И уж точно нуждались в психологической помощи. Хорошо, что я был

рядом. Ну, если бы им вдруг понадобился исполненный Духа благочестивый совет.

Потом они представились. Я был прав: из Нью-Йорка. Но это единственное, в чем я оказался прав. Когда я назвал себя, ребята несказанно обрадовались. «Не может быть, — удивились они, — мы же читали ваши книги. На уроках воскресной

школы в нашей церкви. Мы даже хотели поехать на вашу проповедь, когда вы выступали неподалеку в нашем штате, но это

был день какого-то семейного торжества и...»

Воскресная школа? Церковь? Семейное торжество? О Боже! Я был не прав. Очень сильно не прав. Я наклеил ярлык, предварительно не изучив содержимое.

Мы привыкли наклеивать ярлыки. На банки с вареньем, на папки с бумагами. Мы же должны знать, что там внутри. И

по той же самой причине мы наклеиваем ярлыки на людей.

Апостол Иоанн рассказывает об одном таком случае. Ученики Иисуса тоже решили приклеить ярлык. Они проходили

мимо человека, слепого от рождения, и решили спросить Иисуса: «Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился

слепым?» (Иоан. 9:2).

Они даже не подумали, что этот нищий нуждается в помощи. Что он провел всю свою жизнь во тьме. Не подумали, что

он сидит прямо перед ними и слышит все, что они говорят. Они решили обсудить его грехи.

Как они могли быть такими жестокими? Такими бесчувственными. Такими... слепыми.

Каков ответ? (Тебе может не понравится.) Всегда легче обсуждать человека, нежели помогать человеку. Легче

устраивать дебаты о гомосексуализме, нежели быть другом гея. Легче говорить о разводе, нежели помогать разведенным.

Легче осуждать аборты, а не помогать сиротам. Легче ругать систему соцобеспечения, чем помогать бедным.

Легче наклеивать ярлыки. Труднее любить.

Особенно легко устраивать теологические дискуссии. Они придают нам чувство собственной праведности.

Самоправедности.

Пока я исповедую собственные грехи, я имею право исповедовать других. У нас в Бразилии однажды случилась

теологическая дискуссия. Мы, миссионеры, обсуждали, можем ли мы допускать к участию в хлебопреломлении верующих, не являющихся членами нашей церкви. Аргументы? А вдруг они живут в грехе? А вдруг они не истинно верующие? А вдруг их