Макс Лукадо - Он всё ещё двигает камни

овацию. А Иоанн потом будет приводить ее в проповедях в качестве примера

гостеприимной хозяйки и даже посвятит ей одну из глав в Библии.

А уж тогда женщины со всех концов света будут приходить к ней и просить

научить их стать такими же добрыми и смиренными в служении Богу. Остаток дней

она проведет в Школе служения собственного имени. Иисус там будет директором, ну а Марфа будет просто преподавать.

Однако все вышло не так, как ей представлялось. Желаемого внимания она не

получила. Оваций не последовало. Комплиментов тоже. Никаких поклонов. Никакой

школы ее имени. Никто и не заметил всех усилий. Это-то и взбесило ее. Гнев

оказался длинным, а память короткой. Она и забыла, что сама позвала их в гости.

Забыла, что и у Марии было право побыть с Иисусом. А еще она совсем забыла о

том, что своими яствами собиралась почтить Иисуса, а не прославить саму себя.

Я в точности знаю, что чувствовала Марфа. Я был у нее на кухне. Или, лучше

сказать, я бывал у себя в офисе.

Я знаю, как случается, что начинаешь служить Богу, а в итоге служишь себе

самому. Долго и упорно готовил проповедь и все для того, чтобы кто-то уязвил твои

чувства и никто не поблагодарил за усилия. Бывало, усаживался за написание книги, а потом ловил себя на мысли, что уже мечтаю о том дне, когда меня будут

поздравлять с публикацией. Или проповедовал на конференциях о страданиях

Христа, а потом злился, что организаторы мероприятия не успели вовремя

приготовить мне комнату в отеле.

Так легко забыть, кто слуга, а кто обслуживаемый.

Дьявол отлично знает это. Его способность извращать мотивы — одна из самых

коварных. Обрати внимание, он же не выгнал Марфу из кухни, он лишь заставил ее

забыть изначальную цель служения. Враг не обратит тебя против церкви. Он обратит

тебя к самому себе. Он не заберет у тебя служение. Он разочарует тебя в служении.

И когда ты будешь полностью сосредоточен на себе, тогда ты поведешь себя в

точности как Марфа — погрузишься в заботы и беспокойство. Очень многое тебе

покажется раздражающим. Тебя будет выводит из себя, что

твои сотрудники тебя не ценят,

твои лидеры перегружают тебя работой,

твой начальник тебя не понимает,

твоя церковь тебя не поддерживает.

И со временем твои собственные планы станут более важными, чем Божьи. Ты

будешь больше думать, как в выгодном свете представить себя, нежели как угодить

Ему. И даже, может, начнешь сомневаться в справедливости Божьего суда.

26

«Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?

скажи ей, чтобы помогла мне» (Лк. 10:40).

Как ты думаешь, Марфа пожалела потом о сказанном? Бьюсь об заклад, когда

она остыла, то многое бы отдала за то, чтобы никогда не произносить этих слов. Я

буквально вижу, как она корит себя, что не последовала совету Соломона: «Глупый

весь гнев свой изливает, а мудрый сдерживает его» (в англ. переводе Библии —

«остужает его». — Прим. перев.) (Притч. 29:11).

Здесь кроется важный принцип. Чтобы уберечь характер от «окисления», обходись с ним так же, как с крынкой молока. Остужай!

Жизнь Марфы протекала в полной суматохе. Ей требовался отдых. «Марфа!

Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же

избрала благую часть» (Лк. 10:41,42).

А что избрала Мария? Сидеть у ног Иисуса Христа. Богу более угодно

молчаливое внимание искреннего друга, чем крикливое прислуживание «скисшего»

слуги.

Кстати, эту же историю можно было бы рассказать с точностью до наоборот.

Мария могла оказаться в гневе на Иисуса. Сестра, сидящая на полу, могла

разозлиться на сестру у кухонной плиты. Схватить Иисуса, затащить Его в кухню и

заявить: «Скажи, чтобы эта Марфа перестала все время суетиться, а лучше бы

немного подумала о жизни! Почему все время размышлять и молиться должна я?»

Важен же не тип служения, а сердце, которое вовлечено в него. Неверный

мотив оскверняет дар, который мы полагаем на жертвенник перед Богом.

Может, ты уже слышал шутку про парня, который молился Богу с неправильным

отношением в сердце.

— Почему, — спросил он, — мой брат благословлен всевозможными

богатствами, а у меня нет ничего? За всю свою жизнь я ни единого раза не пропустил

ни утренней, ни вечерней молитвы. Посещаемость церкви была безукоризненной.

Всегда любил ближних и давал им деньги. И вот, я почти подошел к жизненному

финалу и едва могу заплатить за аренду жилья.