Макс Лукадо - Он выбрал гвозди

Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл

нам через завесу, то есть плоть Свою (Евр. 10:19,20).

Для первых читателей эти три слова были подобны взрыву: «завесу — плоть Свою».

По словам автора, завеса и есть Иисус. Следовательно, то, что произошло с телом Христа, произошло с завесой. А что произошло с Его плотью? Она была растерзана. Растерзана

плетью и терновым венцом. Растерзана тяжестью креста и острием гвоздей. Но приходя в

ужас от Его растерзанной плоти, мы находим величие открытой двери.

«Иисус же, возопив опять громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме

разодралась надвое, сверху донизу» (Мат. 27:50,51).

Завеса — это не что иное, как завеса в храме. Завеса, которая висела перед входом в

Святое Святых.

Святое Святых, как вы помните, было частью храма, в которую никто не мог войти.

Поклоняющиеся евреи могли войти только во внешний двор, и лишь священники могли

40

войти в Святилище. Никто не мог войти в Святое Святых, кроме первосвященника один

раз в году. Никто. Почему? Потому что слава — шекина, слава Божья — пребывала там.

Если бы вам сказали, что вы можете войти в Овальный кабинет Белого дома, вы бы, скорее всего, покачали головой и посмеялись про себя: «Ага, конечно, так меня там и

ждут!» Умножьте свое неверие в тысячу раз и тогда поймете, как бы чувствовал себя

иудей, скажи ему кто-нибудь о том, что он может войти в Святое Святых. «Ага, конечно, так меня туда и пустят!»

Никто кроме первосвященника не мог войти в Святое Святых. Никто . Сделать это —

означало смерть. Два сына Аарона умерли, когда вошли во Святое Святых, чтобы

принести жертву Господу (Лев. 16:1,2). Завеса недвусмысленно говорила: «До этого места

— можно, а дальше — нельзя!»

О чем говорило в течение полутора тысяч лет Святое Святых, отделенное завесой?

Все просто. Бог свят... отделен от нас и неприступен. Даже Моисею было сказано: «Лица

Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в

живых» (Исх. 33:20). Бог — свят, а мы — грешники, и между нами существует расстояние.

Разве это не наша проблема? Мы знаем, что Бог благ. Мы знаем, что мы не такие, и

мы чувствуем себя на отдалении от Бога. Древние слова Иова относятся и к нам: «Нет

между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов. 9:33).

Теперь есть! Иисус не оставил нас с неприступным Богом. Да, Бог свят. Да, мы грешны.

Но да, да, да, Иисус является нашим посредником. «Ибо един Бог, един и посредник

между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Разве посредник это не

тот, кто является «связующим звеном»? Разве не был Иисус завесой между нами и Богом?

Не была ли разорвана Его плоть?

То, что казалось человеческой жестокостью, на самом деле было Божьей суверенной

волей. Матфей говорит нам: «Иисус же, возопив опять громким голосом, испустил дух. И

вот [ в тот момент ], завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу» (Мат. 27:50,51 —

курсив автора).

Это было, как если бы руки Неба держали завесу, ожидая этого момента. Обратите

внимание на размер завесы: восемнадцать метров в высоту и девять метров в ширину.

Однажды она была целой, а в следующий момент она разорвалась сверху донизу.

Безотлагательно. Несомненно.

Что означала разорванная завеса? Для иудеев это означало, что больше не было

препятствий между ними и Святым Святых. Больше не нужно священников, чтобы

посредничать между ними и Богом. Больше не нужно жертвоприношений, чтобы искупать

их грехи.

А для нас? Что означает разорванная завеса для нас?

Мы вправе входить в Божье присутствие в любой день, в любое время. Бог устранил

препятствие, которое отделяло нас от Него. Есть ли препятствие греха? Нет. Он устранил

завесу.

Но мы склонны снова возводить препятствия. Хотя в храме нет завесы, есть завеса в

сердце. Заблуждения нашего сердца так же постоянны, как тиканье часов. И иногда —

41

нет, часто — мы позволяем нашим ошибкам удерживать нас вдали от Бога. Наша нечистая

совесть становится завесой, которая отделяет нас от Него.

И в результате мы прячемся от нашего Учителя.

Это именно то, что делает мой пес Солти. Он знает, что ему нельзя рыться в мусорном

ведре. Но как только дома никого нет, темная сторона души Солти берет верх. Если в

мусорном ведре есть еда, то искушение слишком велико. Он найдет ее и начнет пировать.