Максим Дубровин - Сыщики. Город Озо

Люди завороженно смотрели на сжатое в руке вождя ожерелье. Его нельзя было назвать красивым, но эта вещь создавалась не для того, чтобы восхищать взоры. Связка из нескольких маленьких фигурок, многажды оплетенных серебряным жгутом. Каждая изображала животное или птицу и была сделана с мастерством, достойным преклонения.

Морадита, не тратя времени на дальнейшие объяснения, отделил от связки одну из фигурок. В миниатюре она повторяла огромную кошку с гривой, похожую на тех, что отряд встречал в саванне.

— Йоруба, подойди ко мне, — сказал он торжественно.

Бывший тысячник приблизился к жрецу и с почтением склонил голову.

— Ты дальновиден и мудр, как подобает водителю воинов. Я вручаю тебе этот предмет. Он вселит мужество в души тех, кто пойдет за тобой, и ни один враг не сможет победить твое войско.

С благоговением военачальник принял фигурку и отступил в сторону. Тем временем жрец оторвал от связки еще один предмет. Это была фигурка огромного быка, грозно опустившего рога.

— Амхара, ты ловок и силен. Бык удесятерит твои силы и поможет в охоте. Ни один зверь не устоит перед тобой. Но будь осторожен и не теряй головы.

Амхара сжал быка в кулаке и отошел.

— Гимирра! Ты терпелива и добра, твое сердце способно любить, а песни — врачуют душу. Возьми этого маленького жука, и он поможет тебе исцелять тела.

— Зулу! Ты рассудителен и осторожен, тебе управлять страной и людьми. Петух убережет от ошибок, подскажет верный путь и будет опорой во дни сомнений и тягостных раздумий.

— Харари! Смешная рыбка — морской конек разрушит любое препятствие на твоем пути, но не позволь ей разрушить то, что мы создадим.

— Канури! Тебе я даю морскую птицу. Она укротит бурю, отведет суховей и призовет на поля дожди. Храни наш город от ненастья.

Морадита отделял от связки предметы один за другим, быстро и решительно, как человек, который отбросил все сомнения.

— Ганда, я долго думал, кому отдать крокодила. И если есть человек, способный распорядиться им разумно и осмотрительно, то это — ты.

— Бенджа, тебе всегда удавалось найти общий язык с любым из живых творений богов. Возьми фигурку медведя, и отныне всякий зверь станет тебе верным и безропотным слугой.

— Джукун, тебе я оставил мантикору. Ее предназначение откроется в должное время, а пока — храни ее как зеницу ока.

Люди, получившие дары, преобразились. Лица их будто выцвели, у глаз пролегли морщины, улыбки стерлись. Радостное возбуждение сменилось угрюмой решимостью. И лишь глаза избранных сверкали неожиданно ярко. Один — зеленый, другой — голубой.

На связке осталось три предмета.

Слон был его по праву. Предшественник Морадиты предавал этот предмет и все, что к нему прилагалось, по всем правилам в течение пяти лет преемничества . После смерти старого жреца Морадита стал Хранителем Мудрости Дракона и фигурки слона.

Для маленькой саламандры Морадита не смог найти нового владельца. Никому из людей он не доверял настолько, чтобы вручить такой дар. Быть может, в будущем, когда найдется достойный...

Последний предмет — коварная юркая сколопендра. Людям лучше держаться от нее подальше. А значит, сколопендре суждено оставаться на шее Морадиты до тех пор, покуда это в его власти. А дальше пусть решает его преемник.

Морадита повесил остатки ожерелья обратно на шею и спрятал под одежду.

— Отныне вы — новые жрецы Золотого Дракона и соправители бессмертного города Озо.

Но, словно сомневаясь в его словах, спящий в сердце горы Дракон рокочуще вздохнул, и скалы ответили ему дружным эхом. Тонкая струйка дыма из разлома на миг окрасилась языками пламени. Тяжело хлопая крыльями, поднялась от озера стая большеклювых розовых птиц. Завыла-захохотала собакоподбная тварь в высокой траве.

Морадита всего этого не замечал. Он смотрел на зеленую долину перед собой, но видел прекрасный город, затмевающий красотой все, что было создано правителями ушедшей на дно океана Лемурии. Суровый Морадита мечтал.

Глава первая

Поздняя весна 1889 года. Лондон. Лондонский мост.

Сыщик Ричард Дрейтон по прозвищу Пустельга

Дверь букинистической лавки «Старая книга», расположенной на Лондонском мосту, звякнула серебряным колокольчиком, подвешенным над входом, и отворилась. Тотчас мириады пылинок заплясали в лучах проникшего внутрь утреннего солнца, становясь на свету золотыми, словно волшебный порошок невидимых фей. Хорошо одетый светловолосый молодой джентльмен вошел в магазинчик, слегка склонив голову в цилиндре перед низкой притолокой. На вид ему было двадцать два — двадцать три года, а на лице играла спокойная улыбка уверенного в себе человека. Он опустил в латунную вазу у двери свою щегольскую трость и снял перчатки.