Маргерит Юрсенар - Северные архивы. Роман. С фр.

студент факультета права в Париже. Он молод,

лицо его еще не успело приобрести черты инди­

видуальности; в нем заметна одна лишь порода.

Чтобы воссоздать атмосферу его жизни, харак­

тер, все то, что сформирует его впоследствии, ав­

тор прибегает ко всевозможным косвенным

формам воображения. Она представляет себе, ка­

ков должен был быть круг его чтения, предметы

быта, которыми он пользовался, дает нам послу­

шать д а ж е шум парижских улиц той эпохи.

В следующей сцене мы видим его 8 мая 1842

года. Он несколько возмужал и возвращается в

поезде из Версаля после веселой загородной по­

ездки в компании очаровательных барышень, пор­

трет которых автор набрасывает небрежной

кистью по сходству со скромными гризетками той

поры. И вдруг катастрофа: поезд терпит круше­

ние. Мишель Шарль чудом остается в живых, вы­

скочив в последнюю минуту из объятого

пламенем вагона. Значение этой сцены двоякое.

23

Для индивидуальной судьбы Мишеля Шарля это

точка отсчета. С этого дня он окончательно стано­

вится зрелым человеком, то есть вполне отдает

себе отчет, что каждый день в нашей жизни мо­

ж е т стать последним, а смерть — настигнуть нас

где угодно. Для судьбы рода это тоже поворотный

пункт. На нем, по воле его величества случая, мог

прекратиться род Креанкуров. Однако этого не

случилось, род продолжился, было много еще

других непредвиденных обстоятельств, результа­

том которых стало рождение самой Маргерит.

Чтобы «развеяться», как говорили тогда, Ми­

шель Шарль едет путешествовать по Италии. Со­

рок лет спустя он напишет воспоминания об этом

путешествии и тем самым навсегда передаст

своей внучке непреодолимую тягу к странствиям,

не говоря у ж е о любви ко всему тому, чем распо­

лагает Италия в области культуры.

Затем следует ряд событий, имеющих опять-та­

ки двоякое значение в зависимости от того, имеют

ли они отношение к общей судьбе рода или к от­

дельным его представителям. Мишель Шарль ж е ­

нится на Ноэми Дюфрен, богатой, но не родовитой.

Их дочь гибнет от несчастного случая. Остается

сын, Мишель, будущий отец Маргерит.

Мишель является настоящим героем данной

хроники. Он описан во все периоды своей много­

гранной и разнообразной жизни. Поначалу это ан­

гелочек Фукс, затем не подающий особых надежд

школьник. П о з ж е — юный романтический герой,

блестящий офицер, затянутый в безупречный мун­

дир. Все этапы, вплоть до самой старости, когда

24

он становится похожим на старика-нищего, давно

покинувшего праздник жизни, представляются

нам в виде четких светло-коричневых дагеротипов

из семейного альбома. Иной раз этот мужчина

средних лет с нафабренными усами и в англий­

ском рединготе держит под руку какую-нибудь

даму в белом платье, с грустными глазами, глядя­

щими на нас из-под соломенной шляпки или кру­

жевного чепца. Именно в нем писательница

увидела античного героя, олицетворяющего борь­

бу человека с силами рока, судьбы. Во всем, что

ни делает Мишель, чувствуется бунтарь. За не­

сколько лет он проматывает десять тысяч гекта­

ров земель с лесами и угодьями. Именно тех

земель, которые так долго накапливали предшест­

вующие поколения. Теперь он гол как сокол. Ему

нечего оставить в наследство дочери, кроме фа­

мильных черт и любви к свободе.

Семья, весь родственный клан неоднократно

пытаются вернуть его в общепринятое русло, но

их усилия тщетны. Всякий раз ему удается вы­

рваться: то он бежит в Англию, где, найдя приют

у одной замужней пары, лихо уводит ж е н у своего

хозяина и уезжает с ней в деревню, то дезерти­

рует из армии, то плывет в Америку.

Женитьба на Берте, казалось, должна была

привести его корабль к тихой пристани. Но не тут-

то было. Берта и ее сестра Габриель, которая не­

разлучно следует за ней повсюду, испытывают,

как и сам Мишель, непреодолимое влечение к бо­

геме. В течение пятнадцати лет их лихая троица

посещает скачки, игорные дома, плавает под наду-

25

тыми парусами на различных прогулочных яхтах и

катерах, кружится в вихре вальса. О том, как они

жили, скажут нам лучше не чинные дагеротипы, а

полотна Мане, Дега или Тулуз-Лотрека. Промотав

все, что было возможно, неразлучное трио доби­

рается до Украины. Неисповедимыми путями они