Маргерит Юрсенар: Северные архивы. Роман. С фр.

судьбой, более чем достаточно для одной жизни.

17 декабря 1987 года в возрасте 84 лет она уми­

рает от инсульта в американской больнице Бар-

Харбор. Трилогия «Лабиринт мира» так и осталась

незаконченной.

Читателю дана возможность ознакомиться со

второй частью этой трилогии. «Северные архивы»

родились из «возврата во Фландрию в момент на­

писания Зенона», поясняла Юрсенар. «Когда я лис­

тала архивы, мне бросилась в глаза одна деталь:

относительная стабильность тех географических

мест, где в прошлом проживали мои предки».

М. Юрсенар замечает, что пять или шесть поколе­

ний ее предков располагались примерно в тех же

местах. Это, по отцовской линии, Северная Фланд­

рия — Антверпен, Кассель, Байёль и близлежащие

окрестности. Такая относительная стабильность в

20

течение длительного исторического периода на­

блюдается, несмотря на непрерывные завоевания,

политические потрясения и многочисленные бед­

ствия. В нашу эпоху подобное постоянство у ж е не­

возможно.

Писательница ставит целью не столько описа­

ние истории ее собственного рода, сколько наблю­

дения за формированием этого понятия; затем она

прослеживает судьбу рода в течение нескольких

поколений и в последних частях останавливается

на моменте распада и разъединения всего того, что

формировало род. Недаром в «Философском кам­

не» алхимика Зенона интересует прежде всего на­

блюдение за фазой выделения субстанции и ее

распада.

Мемуары Маргерит Юрсенар, если можно их

назвать мемуарами, а не философскими эссе, со­

ставлены весьма своеобразно. «Северные архи­

вы» начинаются не только от Адама, но еще

раньше: от сотворения мира и всемирного потопа.

Сама Маргерит Юрсенар появляется лишь в конце

книги, и читателю на миг удается заглянуть в ее

колыбель, где лежит нечто бесформенное и смор­

щенное. Так встречаются детство и старость.

История же состоит из отдельных судеб. Боль­

шинство из них так и остается в тени. Только на­

чиная с XVI века из общей магмы судеб

выделяется первый персонаж, принадлежащий

роду Кленверков. На столь далеком по времени

расстоянии он кажется еще ничтожно малым. Од­

нако именно от этого Кленверка начнутся развет-

21

вления семейных отношений, то есть того, что

Юрсенар обозначит емким термином «сеть».

Еще в первой части трилогии Юрсенар вскользь

упомянула о том, что сеть представляет собой ко­

ординаты «между христианской эрой и Европой

XX века». Но, по сути, то, что она называет

«сетью», состоит не столько из генетических свя­

зей, сколько из культурных связей вообще. Эта

сеть объединит примерно около трех десятков се­

мей. На протяжении всех столетий они будут сме­

шиваться в браках друг с другом, противостоять

набегам завоевателей, ценить превыше всего ста­

бильность семейных уз. Так возникнет род Креан-

куров. Род, в котором, как в тигле алхимиков,

собирается квинтэссенция отличительных черт лю­

дей, веками живших на этой земле: любовь к жиз­

ни, уважение к деньгам, пренебрежение к властям.

Один из предков Креанкуров женится на Клер Фа-

урмент, племяннице жены Рубенса. Архивы скупы:

они почти ничего не сообщают о его жизни, кроме

даты крещения и смерти. Но благодаря полотнам

гения писательница дополняет черты этого персо­

нажа картиной, взятой из своего воображаемого

музея. Творения Рубенса позволили ей легко вос­

становить эпоху, детали, малейшие оттенки чувств

не только своего предка, но и безвестной Клер Фа-

урмент.

С приближением во времени задача Юрсенар

облегчается. Ведь она пишет не только как эссеист,

но и как историк, а у ж е грядет эпоха Великой

французской революции. Одна из ветвей рода Кре-

анкуров вынуждена эмигрировать в Пруссию, а за-

22

тем в Вестфалию. Другая останется на месте и со­

хранит наивысшую ценность — землю.

В третьей части книги тон повествования меня­

ется: наступила эпоха Наполеоновской империи.

Вместе с историческими свидетелями у писатель­

ницы появляются у ж е личные воспоминания, пе­

редаваемые из уст в уста, от поколения к

поколению. Архивные данные, генеалогия уступа­

ют место семейным рассказам, показу небольших

забавных сценок, которые сохранило семейное

предание.

Так перед нами появляется Мишель Шарль,