расы, одаренной гениальностью и почти всегда че
ловеческим теплом. Но, выходя из себя, Мишель
употреблял ругательства, достойные Дрюмона *
или презираемых им в юности дрейфусаров, по
добно тому как разъяренный прохожий хватает
валяющийся в грязи нож.
Гнев его утих. Я взяла его под руку, каза
лось, что в этом большом теле не осталось ни
капли сил. К счастью, гостиница наша находи
лась совсем рядом. Мы сели в лифт, и, едва
войдя в комнату, Мишель рухнул в единствен
ное кресло. Он сорвал с себя галстук, расстег
нул ворот рубашки. Крупные капли пота стекали
на голую грудь с мертвенно-бледного лица. Я
испугалась: в прошлом году после нашего посе
щения монастыря в Байесе, позже, на одной из
улиц Женевы, он вдруг почувствовал себя плохо,
кажется, это была сердечная слабость. Я позва
ла соседку, она вошла, ласково захлопотала, зака
зала чаю. Магический напиток, как всегда,
оказал свое живительное и успокаивающее воз
действие. Немного погодя Мишель достаточно
овладел собой, чтобы развернуть «Тан», лежа
щую на столе. Больше о случившемся речь ни
когда не заходила.
378

* * *
В июле 1 9 0 3 года господин, одетый во все
черное, в котором носильщики и контролер без
труда узнали господина де К., сошел на перрон в
Лилле и сел в местный поезд, идущий до Байёля,
где его ждали лошади мадам Ноэми и кучер
Ашиль. На сей раз господин де К. не привез с со
бой гроб: Фернанда осталась в Бельгии, у родных.
Но потребовалось немало времени, чтобы собрать
на перроне Байёля сундуки, чемоданы, подставки
для зонтов, шали, заколоченные ящики с книгами.
Господин де К. держит на поводке таксу Трие, па
мять о Фернанде, собаку он купил в Германии во
время предсвадебного путешествия. Позади шага
ют две дамы, тоже в черном, — предмет забот
Мишеля. Наметанный глаз служащих маленького
вокзала быстро признает в них прислугу. Одна из
них — Барб или Барбра, как я буду звать ее по
зже, свежая двадцатилетняя девица в новеньком
костюме британской nurse 1, купленном в «Old
England» 2. Другая — сиделка, мадам Азели, кото
рая с помощью Барбры ухаживала за Фернандой
и согласилась приехать на лето на Мон-Нуар, что
бы обучить начаткам ухода за младенцами моло
дую горничную, недавно получившую повышение
и ставшую гувернанткой. Мадам Азели несет на
руках малышку, лежащую на подушке в белой на
волочке, для большей безопасности младенец
1 Гувернантка ( англ. ) .
2 «Старая Англия» ( англ. ) — название магазина.
379
привязан к подушке атласными лентами, завязан
ными в банты.
Господин де К. садится в экипаж на переднее
сиденье, чтобы оставить места в глубине для двух
женщин с их ношей. Между ног он усаживает
Трие, пес недоволен тем, что ничего не видит, без
конца вылезает из своего укрытия, встает на кри
вые лапы, тычется длинной мордой в дверцы ко
ляски и лает на деревенских собак и кротких
коров.
Они сворачивают с дороги, окаймленной гир
ляндами хмеля, которые, должно быть, часто на
поминали Мишелю Шарлю, а теперь, возможно,
и Мишелю виноградники Италии. По обеим сто
ронам деревенской дороги, пролегавшей под
просторным северным небом с круглыми облака
ми, запечатленными на картинах Ван дер Мёле-
на *, через одиннадцать лет от Байёля до Касселя
двойными рядами будут лежать мертвые или
агонизирующие лошади с животами, вспоротыми
снарядами. Несчастных животных оттащат в ров,
чтобы дать дорогу ожидавшимся английским
подкреплениям. Экипаж у ж е поднялся на холм,
над которым простирается черная тень елей,
давших имя поместью. Через двенадцать лет,
принесенные в жертву богам войны, они пре
вратятся в дым, в дым превратятся и мельница
наверху, и сам замок. Но чего пока нет, того
нет. Они едут по аллее отцветших рододендро
нов и останавливаются на гравиевой дорожке у
крыльца. На верху лестницы, как всегда язви
тельная, их поджидает Ноэми. Это возвращение,
380
несомненно, напоминает ей другое, более мрач
ное, четыре года тому назад. Впрочем, приехав
шие — в трауре, и хотя, как и подобает вдове,
мадам Ноэми одета в черное и на ней украше
ния из гагата, она ненавидит все, что напомина
Читать дальше