Козлов Сергей - Вид из окна

- Чаю? - не поверил Словцов.

- Ну да. Есть что-то еще? Можно рюмку коньяка.

Через пять минут они сидели на кухне друг против друга, и Справедливый бесцеремонно просвечивал Словцова своими серыми буравчиками, не торопясь поведать о причинах и целях своего визита. Павел же прикидывал, успеет ли он хотя бы вытащить из-под себя табуретку, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, позволяющее ему умереть как мужчине.

- Да не буду я в вас стрелять! - слегка ухмыльнулся после «рентгена» Справедливый. - Это в кино перед стрельбой беседуют, а в реальной жизни - целятся.

- Значит, я все-таки не ошибся, - облегченно вздохнул Павел.

- В чем?

- Хотя бы в роде ваших занятий.

- В роде? Вроде... Но вот только давайте не будем...

Он не успел договорить, потому как на кухню заявился заспанный Пашка в рваных трико и с порога заявил:

- Без меня выпивать нельзя. Это несправедливо, - от последнего слова у гостя едва заметно дрогнула бровь. - А! - обрадовался Пашка, протирая глаза. - Это вы стреляли в Хромова, а попали в Словцова! - бесцеремонно заявил он.

- Провидец, - так же бесцеремонно определил Справедливый.

- Типа, - согласился Пашка.

- Тот, кто не боится смерти, считает себя уже мертвым, - закончил обследование гость.

- Это в оптический прицел видно? - не смутился Пашка. - Может, нальете страдальцу?

Словцов налил ему коньяка, и тот с нескрываемым наслаждением выпил.

- Сомнительная анестезия, - прокомментировал Справедливый.

- Какая есть, - пожал плечами Пашка и, не дожидаясь предложений, сам себе налил вторую, - у нас полстраны под такой анестезией. - Опрокинув в себя еще одну рюмку, он будто настроился на деловой лад и весьма развязно обратился к гостю: - Если вы появились здесь открыто, следует понимать, мы будем жить?

- Не факт, - холодно отрезал Справедливый. - Но я очень хотел посмотреть на человека, которого хотят убить не из-за денег. Это впервые в моей практике. Даже прикрываясь идеями, стреляют все же из-за денег. Кроме того, у меня есть обязательства и перед другими людьми.

- Может, вы скажете, как нам вас называть? Если нельзя настоящее, то какое-нибудь вымышленное или дежурное имя?

- Андрей Вадимович. Имя настоящее. Как вы понимаете, в данный момент я нарушил все мыслимые и немыслимые, писаные и неписаные правила своего поведения и своей работы. Сделал я это потому, что у меня есть свои принципы. Вас они не касаются, и объяснять я ничего не собираюсь. Меня интересует другое: вы, Павел Сергеевич, насколько я понимаю, не исчезли «с линии огня» только потому, что у вас в голове должен быть какой-то план. Иначе, если не я, то кто-то другой выполнит эту работу?

- Вы... Андрей Вадимович, возможно, не поверите... Н-но... я предполагал именно такое развитие ситуации. Я тут пытался написать роман, и... В общем, все пока получается так, как я в нем написал.

- Глупо! - тут же отрезал Справедливый.

- Согласен, - кивнул Павел, - но есть еще одно определяющее обстоятельство: я люблю Веру Сергеевну. Возможно, это покажется сентиментальным и даже пафосным, в коей-то мере старомодным, но за это я готов умереть.

Справедливый вздохнул, переваривая его слова, на лице его впервые появилось какое-то выражение. «Ну что за детский сад» - так его можно было интерпретировать. Оно быстро сменилось нейтрально-непробиваемым, и Андрей Вадимович скептически произнес:

- Тайна, которую знают больше одного человека, уже не тайна. Поэтому, если в ваши планы посвящен кто-то, кроме вас, - бросил он взгляд на Пашку, - то я сомневаюсь в их выполнимости.

- Просто есть люди, без которых я не смогу обойтись... И без вас в том числе... Дальше уж положусь на волю Божию.

- Хорошее дело, полагаться на Всевышнего, но лучше не создавать Ему проблем.

- Скажите, если, конечно, сможете: Георгий Зарайский, - Павел отчеканил это имя, надеясь увидеть хоть что-то на лице собеседника, - уже... - начал искать слова, но получилось банально: - Заказал меня?

- Сегодня я не знаю человека с таким именем, - ответил Андрей Вадимович, - и пока что относительно вас - тишина. Но что-то мне подсказывает, а моя интуиция крайне редко меня подводила, что заявка на вас непременно поступит. И тогда у всех будет очень мало времени. Поэтому, если вам не трудно, начинайте излагать, чего вы там понаписали в своем романе.

- Честно говоря, я на этом и остановился... Но были варианты, причем самые разные. Смысл их сводился к одному: двое умирают, чтобы остаться жить. Идея старая, как Шекспир, о котором, кстати, тоже неизвестно: а был ли такой человек? Ваше появление, Андрей Вадимович, если вы встанете на сторону справедливости, предполагает самое надежное решение сюжета. Но здесь мне понадобится помощь специалистов. Все должно быть настолько натурально... Я думаю, заказчик захочет это увидеть, если не в натуре, то на каком-нибудь носителе - пленке, диске...