User: Бернард Корнуолл

Лейтенант Прайс взобрался на перила и старательно рассматривал указанный Шарпом виноградник в трёх километрах от моста, дрожащий в раскалённом солнцем воздухе.

- Я никого не вижу, сэр! Если они там и были, то, должно быть, дали дёру!

- Вперёд! – гаркнул Шарп, - Они там, и вы их поймаете! Живей! Беглым шагом!

Проводив тяжело топающую роту взглядом, он повернулся к Харперу:

- Вы не могли бы управляться с бутылками быстрее, сержант?

Харпер и его команда выволакивали спиртное из цейхгауза и складывали у часовни, - каменной каморки площадью в несколько квадратных метров с гипсовой Мадонной внутри, и, лишь, когда набиралось определённое количество бутылок, приступали к главному этапу своего скорбного священнодействия.

- У слепого паралитика вышло бы скорее, чем у вас. – недовольно проворчал Шарп.

- Может, и вышло бы. – не стал спорить ирландец, - Только вы же не обрадуетесь, если уцелеет бутылка-другая? Поэтому приходится работать тщательно, удостоверяясь, что каждая посудина разбита вдребезги.

Харпер грохнул очередную бутылку о перила:

- И мост, по колено засыпанный битым стеклом, тоже счастливым вас не сделает, правда ведь?

- Ладно, ладно… - буркнул Шарп и вернулся в форт.

Майор Таббз встревожено наблюдал с парапета за удаляющейся ротой:

- Каких-таких личностей вы углядели, Шарп?

- Да никаких, - пожал плечами капитан, - Раз у них хватает сил возмущаться, значит, хватит и на небольшой марш-бросок. Мы же не хотим, чтобы ребята расслабились, да?

- Не хотим. – согласился Таббз, - Ни в коем случае не хотим.

Взгляд майора рассеянно скользнул по деревушке Сан-Мигель-де-Тормес, раскинувшейся вдоль северного берега. Полтора десятка мазанок, крохотная церковь, пресс для оливок и, само собой, таверна. Вдали, на саламанкском тракте, из-за небольшой рощицы выплывало белое облако. Таббз встрепенулся:

- Это, что, дым, Шарп?

- Пыль, сэр.

- Пыль?

- Поднятая башмаками или копытами, сэр.

- Святый Боже! – майор торопливо выудил из заднего кармана мундира подзорную трубу.

- Это не французы, сэр. – успокоил его Шарп, - Не по этой дороге.

- Французы-не французы, однако на мирных поселян они тоже не походят… - озабоченно произнёс Таббз, разглядывая группу всадников, выезжающих из-за пробковых деревьев.

Конники носили широкополые шляпы и вооружены были до зубов. У всех висели через плечо или были приторочены к сёдлам мушкеты, с поясов свисали к стременам сабли. Полной военной формы не было ни на ком из всадников, хотя элементы французского обмундирования и снаряжения попадались. Майор поёжился. Он полагал себя человеком тёртым, видавшим виды, но с таким сборищем душегубов сталкивался впервые.

Кроме мушкетов с саблями у них имелись пистолеты, ножи, а один вёз поперёк седла здоровенный топор. Они подъехали достаточно близко, чтобы Таббз мог разглядеть их суровые, сожжённые солнцем, усатые физиономии.

- Гверильясы? – предположил интендант.

- Похоже на то, майор.

Таббз засопел:

- Знаете, Шарп, может, они и на нашей стороне, только не верю я им ни на грош. Разбойники, самые настоящие разбойники.

- Чистая правда, сэр.

- Висельники, бандиты, головорезы! Не задумываясь, перережут глотку отставшему бедолаге-британцу ради его мушкета и экипировки!

- Слыхал о таком, сэр.

Майор резко опустил трубу и ужаснулся:

- Капитан, а вдруг это их вино?!

- Едва ли, сэр.

Вино французы, вероятнее всего, отняли у кого-то из местных виноградарей, заплатив ему, по доброму обычаю лягушатников, свинцом вместо золота.

- Бог мой, Шарп! – всполошился Таббз, - Если вино их, они же будут вне себя от ярости! Вне себя! Отзывайте солдат обратно!

Майор испуганно стрельнул глазами вслед марширующим бойцам Шарпа, затем вновь уставился на гверильясов:

- Они же потребуют возместить ущерб! Что делать тогда будем?

- Пошлём их к такой-то матери, сэр.

- Пошлём… О, Господи!

Последний возглас был вызван тем, что один из всадников пришпорил коня и, обогнав спутников, помчался к форту. Майор суетливо приник к окуляру и через мгновение изумлённо выдохнул:

- Святый Боже!

- Что там, майор? – спокойно поинтересовался Шарп.

- Не что, Шарп… Кто! Женщина! Вооружённая!

Вино было забыто. Таббз глазел на молодую особу с винтовкой и саблей, скачущую к укреплению. Наездница сбросила шляпу, и ветер с готовностью подхватил тяжёлую волну иссиня-чёрных волос.

- Прехорошенькая!

- Её зовут «Агуха», сэр. – просветил интенданта Шарп, - «Игла», по-испански. И прозвище она заслужила не посиделками с рукодельем, а любимым способом убийства. Стилетом в сердце.