Лесия Корнуолл: Мимолетная страсть

Изабель Мейтленд, графиня Эшдаун, наблюдала за этим мужчиной, как грошовая шлюха. Ей бы следовало устыдиться, ведь она не могла допустить, чтобы ее застали за чем-нибудь предосудительным, пусть даже и такой мелочью, как разглядывание на балу привлекательного джентльмена.

Скрывая лицо за маской, Изабель стояла в тени, в углу переполненного бального зала Эвелин Реншоу. Она чувствовала себя невидимкой — и с искренним удовольствием наслаждалась открывающимся ей видом.

Джентльмен был высок, худощав и красив, с подтянутым атлетическим телом, предназначенным для всех до единого грехов, в которых его постоянно обвиняли. Его глаза искрились из-под черной полумаски, когда он обращался к окружавшим его восторженным дамам. Он усмехался, сверкая зубами и ямочками на щеках, достаточно глубокими, чтобы в них утонуть, и сердце Изабель трепетало — а затем замерло, стоило одной из поклонниц прижаться своей пышной грудью к его руке.

С точки зрения Изабель, самым завораживающим в нем был его рот. Она смотрела, как изгибаются и подрагивают его губы, когда он очаровывает эту словно загипнотизированную толпу разодетых леди, и чувствовала, что ее собственные губы подрагивают в ответ. Внезапно зардевшиеся щеки, изумленный взгляд, поджатые накрашенные губы, то, как они обмахивают веером разгоряченные лица, — все это выдавало их с головой. Повеса только усмехался, глядя на этот фурор, вызванный его присутствием.

Изабель точно знала, кто скрывается под этой маской, она слышала все сплетни о том, на что осмеливались эти греховные губы, на что способен этот решительный, насмешливый и мужественный рот. Она восхищалась им, подглядывая из тени во время других светских приемов, даже воображала, как флиртует с ним, но до сегодняшнего вечера не решалась наблюдать за ним так дерзко. Изабель провела пальцем по накрахмаленному кружеву, обрамлявшему ее маску, и порадовалась своей надежной защите.

Финеас Арчер, маркиз Блэквуд, пользовался дурной славой, обладал титулом, был богат и весьма опасен для любой хорошо воспитанной леди. Несмотря на репутацию, его знаменитая фамилия, огромное состояние деда и статус наиболее завидного холостяка Англии делали его желанным гостем в приличном обществе. Благодаря его «верительным грамотам» светское общество охотно закрывало глаза на «приключения» маркиза, в особенности сейчас, когда лондонский сезон только начался и новый урожай дебютанток устремился в город в поисках мужей. Блэквуд пользовался огромным спросом.

Однако Изабель ясно видела, что в элегантном бальном зале Эвелин он совершенно не к месту. Несмотря на аристократическое происхождение и превосходного портного, Финеас казался резким и угловатым. Изабель казалось, что он, будто хищник, окидывает взглядом помещение в поисках жертвы.

Блэквуд наклонился, зашептав что-то на ушко стоявшей рядом леди, и она слегка покачнулась. Он привычным движением подхватил ее под локоток, не дав упасть в обморок.

Изабель улыбнулась: он очень хорошо изображает распутника.

Будь она азартным игроком, Изабель билась бы об заклад, что имя Блэквуда возглавляет список возможных женихов любой дебютантки с мечтательным взором. И разумеется, каждая мамаша верила, что именно ее милая невинная доченька пленит и укротит порочного маркиза и наконец-то окольцует его. Но в реальности пусть не сами прекраснодушные дочери-мечтательницы, но уж их мамаши точно понимали, что если целомудренная невеста и не сумеет удовлетворить необузданного маркиза, то по крайней мере богатство мужа заставит ее закрывать глаза на скандалы.

Стоя на своем месте, в дальнем незаметном углу, Изабель думала, что будет очень жаль, если кто-нибудь все же сумеет обуздать дьявольски элегантного и беззаботного маркиза. Хотя возможно ли это?

По сравнению с рассказами о его эскападах все, что происходило на сцене Ковент-Гардена, казалось скучным. Слухи о его похождениях сделались грешным удовольствием, которому предавались во время чаепитий в самых утонченных гостиных Лондона. Изабель прислушивалась к каждому слову, наслаждалась каждой историей, хотя старательно изображала точно такое же негодование и безразличие, как и любая другая респектабельная леди, но пальцы ног, спрятанные в туфлях, сами поджимались от восторга.

Под светло-вишневым шелком маски Изабель зажмурилась и улыбнулась, не сдерживая больше течение восхитительно порочных мыслей. Эти плечи… то, как он двигается… все это такое…