Аверин/Вардунас - ХРОНОС. Охота на Нострадамуса

- Оставьте нас, - голос был низким и с приятной хрипотцой.

Фарид и автоматчик с кивками удалились, гуськом шумно спускаясь вниз по лестнице.

- Я Сарбук, - немного помолчав, представился рослый человек. Теперь Дениел смог как следует его рассмотреть. Человек, стоявший напротив, был действительно высок, рослый, под два метра с комплекцией борца-тяжеловеса. Одетый в опрятный отлично сидящий деловой костюм, никаким образом не вяжущийся с мрачной окружающей обстановкой (Дениел с неприязнью вспомнил убитого Смита - больно много в последнее время ему стало попадаться 'пиджаков'), а уж тем более с штампованным обликом террориста с выпученными глазами и всклокоченной бородой. Спокойствие и монолит. Настоящий адвокат Дьявола. Лысый, с широкими надбровными дугами и массивной челюстью с волевым подбородком, не лишенные привлекательности черты лица говорили о достаточно весомой примеси европейской крови. Сарбук молча ждал, заложив руки за спину, давая Дениелу себя рассмотреть, и был явно заинтересован эффектом. Цепкий взгляд холодных, глубоко посаженных глаз, в свою очередь внимательно сканировал каждый сантиметр приезжего.

- Дениел, - негромко представился гость.

- Настоящие имена, - кивнул глава группировки и к удивлению Дениела, протянул руку, способную с одного удара отправить неугодного на тот свет. И говорил практически без акцента, что указывало на образование, полученное в Европе. Сплошные сюрпризы. - Это хорошо. Не люблю начинать сотрудничество с недоверия и экивоков. Доверие - залог успеха.

Что ж тогда заставил полдня проторчать в хипарском фургоне, мысленно фыркнул Дениел.

- Знаешь, что это? - поинтересовался Сарбук, отвернувшись от него, и широким жестом обводя ангар, что позволило Дениелу украдкой размять хрустнувшие пальцы на пожатой руке. Силен.

- Оружие? - пожал плечами Дениел. - Сила?

- Боль, - Сарбук оперся на перила балкона и сжал стальную трубу с такой силой, что побелели костяшки. - Кровь и слезы сотен и тысяч людей. Зачем это тебе?

- Ты знаешь.

- Мою семью расстреляли в Палестине десять лет назад за государственную измену как врагов народа. Жена работала в посольстве. Вашем посольстве. Убили даже детей. Их просто разорвали, растерзали как стая бешеных псов. Ты знаешь, на что способна кучка подвыпивших дальнобойщиков у придорожного кабака? Но не представляешь, что творит обезумевшая толпа из двухсот человек. Стадо. Скотина, несущаяся на бойню, - Сарбук некоторое время молчал. - Религия, катарсис... плакаты вождей и пророков, которые давно умерли и которым давно на все плевать. Но подними такой стяг над толпой, обагри его кровью и за тобой потянутся как за мессией. Из всего я запомнил только глаза. Их души выпила пустота. У каждого. У всех до единого. То, с чем ты ко мне пришел не искупить никогда. Умрут люди. Много людей. Зачем?

- Ты знаешь, кто я? - спросил Дениел.

- Нет, - не поворачиваясь, покачал головой Сарбук. - Но разве это имеет какое-либо значение?

- Тебе видней.

Перестав опираться о перила, Сарбук повернулся к Дениелу и посмотрел ему в глаза. Этот человек обладал поистине кремниевой выдержкой и терпением. Таким и должен быть предводитель и вождь. Сколько история знала примеров, когда сиюминутная слабина сбрасывала с престолов деспотов и царей, сажая на их место более сильных. Закон стаи. Естественный отбор.

- Думаю, пора перейти к делу?

Ну, разумеется. Деньги решают все. Засунув руку во внутренний карман пиджака (Сарбук глазом не повел - был уверен, что его обыскали, или просто не боялся смерти?) Дениел достал несколько распечаток с адресами спрятанных по всему Чикаго денег. Хранить награбленное в одном месте было сущим безумием.

- Хорошо, - аккуратно сложив бумаги и убрав их во внутренний карман пиджака, сказал Сарбук. - Мы проверим.

- Как хочешь, - кивнул Дениел.

- Что ж. Будем считать, что со вступлениями покончено, Дениел-кто-бы-ты-ни-был. Итак. Какова наша цель?

- Аргоннская лаборатория, - сорвав колпачок с маркера, Дениел резким движением обвел жирный красный кружок на разложенной на раскладном столе, укрупненной карте Чикаго. - Национальный исследовательский центр Министерства энергетики США.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

И у меня нет компаса, и у меня нет карты,

И у меня нет причин, нет резона, чтобы вернуться!

И у меня нет религии, и я не знаю, что к чему,

И я не знаю предела, предела того, что мы получили!

U2, "Zooropa"

Паташик не спал всего лишь вторые стуки, но ему казалось, что с момента повторного сканирования ангара прошла уже целая вечность. Работы было непочатый край и научному сотруднику даже пришлось привлечь в помощники несколько молодых ассистентов, чтобы хоть как-то разгрузить навалившийся на его плечи необработанный массив информации. Неизвестный шутник бросил Паташику перчатку, оставив после себя поистине неразрешимую головоломку. Всевозможные объекты, имена и фамилии людей, названия казино, районов и кварталов, банков, закусочных, даты и время, сленги - все это раз за разом нещадно наваливалось на него, складываясь в невероятную головоломную схему, смысла которой Паташик пока так и не смог понять. Огромный, нанесенный во всю стену краской, видной лишь под призрачными излучениями ультрафиолета непонятно с какой целью задуманный план, зачеркнутый и перечеркнутый тут и там, исполосованный стрелками и сбивчивыми пометками, явно сделанными второпях, являл собой на первый взгляд неразрешимый ребус.