Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— А что тогда?

— Покер.

Разговор уже начал меня напрягать, и я шагнул в сторону:

— Простите, мне пора идти. Доброй ночи.

Но собеседник не обратил на мои слова ни малейшего внимания.

— А ты что же, хорошо играешь в покер?

Я пожал плечами:

— Более-менее.

— Ну, раз тебе нужны деньги, — он вынул сигару изо рта и отбросил в темноту, — то, думаю, я могу тебе помочь. Пойдем-ка, здесь недалеко.

И, не дожидаясь ответа, направился в сторону Косого переулка.

Я не тронулся с места.

Как я ни был тогда неопытен, но все же кое-что о жизни знал и не собирался с ходу соглашаться на предложения добрых дяденек заработать кучу галлеонов за просто так...

Незнакомец будто прочел мои мысли, потому что обернулся и хмыкнул.

— Да не дрейфь ты! Я маленьких мальчиков не ем... Во всяком случае, по воскресеньям. Если вправду хочешь играть, то пошли. Не хочешь — не надо. Я на веревке не тяну.

Я в растерянности обернулся на швейцара, но тот как раз кланялся, провожая очередного посетителя, и уже не обращал на меня никакого внимания.

Голос разума во мне попытался было воспротивиться, но внутренний демон авантюризма мгновенно набросился на него, повалил и сел верхом — после чего принялся внушать, что я в любом случае ничего не теряю, к тому же у меня есть палочка, так что ничего мне не грозит...

Поэтому я решился и, поправив мантию, двинулся навстречу своей судьбе.

***

Я ожидал, что искомое находится в Косом переулке, но мой новоявленный Вергилий решительно миновал все хоть сколько-то знакомые мне места и свернул налево в узкий проход между домами. Различимая даже в темноте белоснежная громада Гринготтса осталась позади, а мы двинулись куда-то по извилистой, тесной улочке, ступеньками уходившей вниз. Здесь было темно, хоть глаз выколи, но мой спутник уверенно шагал вперед. Я зажег люмос, чтобы не переломать ноги, — брусчатка была вся в выбоинах.

Заодно я стал, наконец, задумываться, куда меня несет. Похоже, это Ночной переулок — место, куда приличные люди и днем-то стараются не заходить... А вокруг, словно чтобы оправдать название улицы, бурлила жизнь. Из подворотен доносились не внушающие доверия звуки — словно там кого-то потрошили под покровом тьмы. В витринах лавок горели огарки свечей, и в их неверном, колеблющемся свете виднелись сморщенные человеческие головы, клетки с пауками, зловещего вида ножи и непонятные железные предметы, напоминавшие орудия пытки. Какой-то оборванец, подпиравший стену дома, повернул голову в нашу сторону, но тут же сплюнул на брусчатку и потерял к нам интерес.

Потом мы миновали старую ведьму, устроившую магазинчик прямо на пороге собственного дома. Она выставила перед ступеньками столик из деревянных ящиков, на котором были аккуратно расставлены миска с опарышами, наполненные жабьей икрой маленькие баночки из-под варенья, много обмылков в картонной коробке и что-то, подозрительно напоминающее кишки, на куске старой газеты. Ведьма меланхолично курила трубку, а на коленях у нее спал, свернувшись клубком, толстый черный кот.

При виде нас ведьма оживилась, приподнялась и хрипло спросила:

— Молодые люди, вам скальпы не нужны? Недорого!

— Спасибо, свои есть, — буркнул мой провожатый, а затем обернулся ко мне через плечо: — Кстати, тебя как зовут?

— Рэй, — ответил я, поколебавшись.

— А меня Фредди.

Увидев, что я притормозил и оглядываюсь по сторонам, он нетерпеливо добавил:

— Я же сказал — не трусь! Пока ты со мной, никто тебя здесь и пальцем не тронет. Самоубийц нет...

Ободрив меня таким сомнительным образом, Фредди двинулся дальше. Я подумал, что на фоне обшарпанных стен и людей в обносках он выглядит белой вороной — уверенный, с легкой походкой, в хорошего покроя мантии из дорогой ткани. Но все же было в нем что-то, что роднило его с этим местом. Какой-то неуловимый флер, специфическая смесь рисковости, жестокости и расчетливости...

Шагов через пятнадцать он остановился:

— Все, пришли. Сюда.

На тяжелой дубовой двери, которую открыл Фредди, не было никакой надписи, но раскачивавшаяся над ней вывеска в форме пивной кружки не оставляла сомнений в том, что это за место. Из окон дома напротив доносились музыка и взрывы смеха. В проеме приоткрытой двери стояла молодая, очень ярко накрашенная ведьма в короткой мантии и туфлях на высоком каблуке. Она проводила нас равнодушным взглядом и зевнула.

Внутри паба было малолюдно; бармен дремал, пара синюшного вида посетителей коротала время у стойки, освещенной единственной свечой. При виде Фредди бармен открыл глаза, но мой спутник только коротко кивнул ему и прошел вглубь помещения, поманив меня за собой.