Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Бэгнолд поправил очки и принялся разглагольствовать. Он чувствовал себя в своей стихии — в кои-то веки мог поучать кого-то с высоты прожитых лет. Том слушал его очень вежливо, кивал и даже что-то переспрашивал, но в глазах у него мелькали едва заметные искорки иронии. Бэгнолд тем временем распинался о способах поддержания дисциплины. Потом, покосившись на нас, предложил Тому выйти в коридор — подышать свежим воздухом у открытого окна.

Вернувшись, Том захлопнул стеклянную дверь и сказал, смеясь:

— Колин, меня уже предостерегли относительно тебя. Чтоб я, мол, не спешил покрывать проступки своих дружков, потому что это разочарует учителей, а тогда мне в жизни не стать старостой школы. И, кроме того, как сказал Бэгнолд, это дешевый авторитет. Вот так-то.

Нотт хмыкнул:

— Милый старина Бэгги... Он такой правильный. Когда-нибудь на его доме повесят мемориальную доску: "Самый послушный ученик Хогвартса ". Ты, надеюсь, не называл при нем Слагхорна "старый Слизень"? А то Бэгги хватит удар, и до мемориальной доски он не доживет.

Эйвери заржал. Розье коротко посмотрел на него и отвернулся.

***

На станции Хогсмид, когда к нам, дребезжа и вздрагивая на разбитой колее, подъехала карета, мне вдруг стало очень любопытно. Я придержал Тома за рукав.

— Скажи, а ты... видишь, кто везет карету?

Сам-то я ничего не видел. Отец умер не при мне, так что я ни разу в жизни не был свидетелем смерти и, соответственно, тестралов знал только по картинкам в книжках.

— Конечно, — нетерпеливо ответил Том. — Тестралы. А что? Рэй, давай быстрее, мне еще надо Слагхорна перехватить до ужина.

Черт! Даже если он не помнит истории с Риддлами, подсознание, видимо, не обманешь...

— А ты все время их видишь? В смысле, каждый год, или только сейчас рассмотрел?

— Каждый год, естественно. Или ты имеешь в виду, что на этот раз запрягли каких-то других? Я не разбираюсь в их породах. Рэй, почему ты вдруг спросил? Раньше тебя это не интересовало.

— Да просто в голову не приходило. Значит, ты когда-нибудь видел... То есть, были случаи, когда кто-нибудь умирал у тебя на глазах?

— Ну да. Один пацан в приютском лазарете, когда была эпидемия дифтерии. Потом еще женщина на улице в Лондоне, зимой сорокового года, когда бомбили. И что? Почему ты спрашиваешь только сейчас? Раньше стеснялся?

— Ничего, просто вдруг подумалось...

Том внимательно посмотрел на меня, потом пожал плечами:

— Тогда поехали. Или будем предаваться воспоминаниям до утра?

Всю дорогу до школы он расспрашивал Розье об обстоятельствах драки, а я мысленно ругал себя за то, что полез с вопросами. Ну да ладно, авось обойдется...

В Хогвартсе Том сразу же побежал разыскивать Слагхорна — ему надо было представить декану нашу версию событий, прежде чем явится с претензиями глава Гриффиндора. Самой Брэдли нигде не было видно — должно быть, она готовила первокурсников к церемонии распределения. Наконец двери Большого зала распахнулась. Рассеянно оглядывая цепочку притихших и немного напуганных новичков, я вдруг заметил знакомое лицо и встрепенулся. Скуластенький, темноволосый Вилли Трэверс, младший сын Фредди, стоял во второй паре от начала и, задрав голову, рассматривал усыпанный звездами потолок.

Я ждал его фамилии с огромным нетерпением. Сам Фредди учился на Хаффлпаффе, хотя закончил всего три курса. Я думал, что Вилли попадет туда же — и потому чуть не подскочил на месте, когда Шляпа, устроившись поудобнее на его голове, подумала немного и выкрикнула на весь зал:

— Слизерин!

Он растерянно сошел с возвышения.

— Вилли! — я вскочил с места и стал махать ему рукой. — Давай к нам, сюда!

Он, видимо, не сразу вспомнил меня, но наконец заулыбался и подошел к скамье, чуть косолапя. Я толкнул Эйвери, чтоб потеснился, и усадил Трэверса рядом с собой. Несколько уже распределенных к нам первокурсников завистливо посмотрели на него с дальнего конца стола.

Вилли поначалу дичился взрослых ребят, но потом освоился и даже смог отвечать на мои вопросы нормальным голосом, а не шепотом. Я познакомил его с нашей компанией. Мне было немного стыдно, что за своими проблемами я совсем забыл о семье Фредди, даже ни разу не попытался выяснить, где они живут, и навестить.

Вилли скороговоркой пересказал неутешительные новости. После гибели Фредди семья была вынуждена сильно затянуть пояса; вдобавок Грегори серьезно ранили на фронте, и он сейчас лежал в госпитале Святого Мунго, а мужа Даниэль призвали в Силы самообороны, и она осталась одна с маленьким ребенком. Я дал себе мысленную клятву наскрести каких-нибудь денег, чтобы помочь им.