Unknown - 746a77f2-cf08-4045-aebd-51c2384edad6 out

— В следующий раз пригласишь девушку в лагерь, Драко, — сдался он. — Там, по крайней мере, вы будете хотя бы под родительским присмотром. А сейчас, мисс Лавгуд, идемте со мной, я провожу вас в замок.

— Одну минуту. — Луна зашуршала складками плаща, извлекла из-за пазухи изрядно помятый конверт и протянула Драко: — Передашь Гарри?

— Это от рыжей? Тоже мне, нашли сову, — пробурчал тот. — Ладно, передам. Профессор, отвернитесь на минутку? — нахально потребовал мальчишка. — Мы попрощаемся.

«Когда все это кончится, — мечтал Северус, старательно глядя в другую сторону, — я точно уеду на Мадагаскар. Они тут все совершенно обнаглели. Так и норовят сесть на шею».

— Идемте, мисс Лавгуд, — потребовал он минуту спустя. — Меня ждут. Драко, марш в лагерь.

— Есть, сэр! — чуть насмешливо отозвался Драко, но все-таки послушался и нырнул в чащу.

Северус молча предложил девушке руку, рассудив, что его репутация самого заядлого хогвартского мизантропа все равно загублена окончательно и бесповоротно, а следовательно, терять уже нечего. Проводив студентку почти до самых дверей, он остановился в тени одной из башен и вполголоса сказал:

— Дальше сами. И Мерлина ради, впредь будьте осторожнее.

— Спасибо, профессор, — своим обычным чуть рассеянным тоном отозвалась Лавгуд. — Вы такой милый...

Привстав на цыпочки, она чмокнула ошарашенного зельевара в щеку, развернулась, накинула капюшон плаща и исчезла в темноте. Северус возвел очи горе, испрашивая у ночного неба объяснений: «За что?», потом опять вздохнул и направился в замок сам. Уже взявшись за тяжелую дверную ручку, он снова остановился, пораженный неожиданной и слегка пугающей мыслью: «Хотел бы я знать, какими методами со скукой собирается бороться Цисси?!»

Глава 17. Закон кармы

Слава Богу, что она никогда не читала

Ни «Цветочков Франциска Ассизского»,

Ни «Дао Дэ Цзин».

Борис Гребенщиков

На сей раз, когда Люциус встретил Северуса за пределами маленького лагеря, зельевар даже не удивился. Точнее, удивился, но не этому.

— Почему у нас так воняет паленым? — нахмурившись, поинтересовался он. — Что, вы все-таки умудрились устроить пожар?

— Нет, — сумрачно сообщил Люциус. — Это Цисси решила вспомнить увлечения юности.

— Пытается подпалить Блэка? — хмыкнул Северус.

— Нет. Жжет шалфей.

Зельевар принюхался. В самом деле: воняло горящим шалфеем.

— Зачем?

— Изгоняет злых духов, — терпеливо пояснил Люциус.

С минуту Северус непонимающе смотрел на друга, потом в его сознании начали всплывать смутные воспоминания школьных лет. Зельевар тихо застонал и устало опустился на ближайшее поваленное дерево.

— Мисс Лавгуд тоже здесь, я полагаю, — заключил он.

— Разумеется, — фыркнул Люциус, присаживаясь рядом. — А ты думал, кто мог принести Цисси всю эту дрянь?

— Она так похожа на мать, что это иногда пугает, — задумчиво признал зельевар. — Луна, я имею в виду. Бедная Кася.

— Да, Цисси тогда очень переживала, — кивнул Люциус. — Они столько лет дружили... Я помню, еще удивлялся, как это они тебе не задурили голову всей этой маггловской чепухой. Ну зачем, спрашивается, магам нью-эйдж?

— Они не маги, они ведьмы, это кардинально разные вещи, — фыркнул Северус. — Впрочем, что я тебе объясняю? Кто из нас женат, спрашивается? Что касается нью-эйджа, — он слегка помрачнел, — Лили вообще не одобряла всего, что считала «сверхъестественной чушью».

— А как же волшебство? — удивился Люциус.

— А волшебство, — усмехнулся Северус, — это всего-навсего редкие естественные способности. Тайны природы, и тому подобное. В общем, я в эти дебри старался не лезть.

— Ты многое потерял, — с некоторой завистью вздохнул Люциус. — Тебе не пытались улучшить карму или привить любовь к медитации, а также вегетарианству. И Пиковую даму в твоем доме тоже не вызывали.

— Кого не вызывали?!

— Пиковую даму. Не спрашивай, я все равно не знаю, чем она отличается от остальных трех. Но когда ее вызывают, это означает много шума, беготни и девичьего визга. А спиритические сеансы? Всякое там столоверчение и блюдцегоняние?

Северус не выдержал и расхохотался.

— Мне никогда не понять женщин, — выдавил он между приступами смеха. — Нет, ну какая дурь!

— Дурь, слава Мерлину, — с чувством произнес Люциус, — это давно пройденный этап.

Зельевар перестал смеяться.

— Луна, к моему превеликому счастью, — очень серьезно продолжал его приятель, — разумная вменяемая девушка и не желает прибегать к искусственным средствам стимуляции сознания.