Unknown - 61ad6796-2e40-4603-ac60-bc6105305c08 out

— Мы теряем тебя, — печально и очень тихо констатирует он.

— Вы начали терять меня намного раньше, — отвернувшись в сторону, отвечает Гарри уже спокойно. — Когда бросили меня сюда, ничего не рассказав, не объяснив, не доверив. Вы не сказали, что у Риддла уже год как новая внешность, не удосужились попросить Снейпа рассказать мне о жизни в поместье, не сообщили, что у нас с Риддлом, оказывается, есть общие предки. Вы относитесь ко мне как к оружию, которому не нужно лишний раз думать самому и от которого требуется лишь, чтобы оно сработало в нужное время. Но я не кольт, не нож и даже не чаша с ядом — я живой человек! И я хочу к себе человеческого отношения. А пока что получаю его только от врагов, а не от союзников. И, знаете, профессор, — он наконец поворачивает голову и смотрит на Дамблдора, — мне больно от этого.

Старик невидящим взглядом скользит по его рубашке, о чём-то размышляя, а потом тихо говорит:

— Если ты останешься, я не смогу тебе помочь.

— Мне больше не нужна ваша помощь. Я всё сделаю сам. И не нужно больше присылать мне этот дурацкий шоколад.

— Без нашей помощи тебя убьют, если ты уничтожишь Волдеморта.

— Знаю, — немедленно кивает Гарри. — Но лучше погибнуть, зная, что я наконец-то исполнил свой долг, чем жить в позоре, когда все будут смотреть на меня и вспоминать, как я не справился с тем, для чего меня растил, как на убой, мой же собственный покровитель.

— Гарри, не говори так. Я не…

— Прощайте, Дамблдор, — едва слышно шепчет он и разворачивается, чтобы уйти, но, уже занеся ногу над рамой, поворачивается и добавляет: — Вы меня разочаровали, и я бы не стал делать этого для вас. Но в опасности не только весь магический мир, но и мои друзья. А они не должны страдать из-за вашей слабости.

Не дожидаясь ответа, Гарри шагает за раму и, к своему облегчению, снова оказывается в кабинете зельевара. Снейп, видимо, всё это время так и не прекращавший нервно мерить шагами комнату, в одну секунду оказывается рядом и быстро спрашивает:

— Что сказал Дамблдор?

Глядя в пол, Гарри мрачно спрашивает, уже заранее зная ответ:

— И вы не скажете мне, что они с Лавгудом задумали?

Снейп тихо вздыхает.

— Пока это известно только им двоим. Они никого не посвятили в свои планы.

Гарри с отвращением чувствует, как от обиды жжёт глаза, но всё же поднимает голову, глядя на него в упор, и тихо произносит:

— Профессор Снейп, пожалуйста, больше не устраивайте мне встреч с Дамблдором. И… что бы он вам теперь ни сказал, я прошу вас, не мешайте мне.

С этими словами он торопливо направляется к двери, на ходу смазывая с лица предательские слёзы. Однако не успевает он выйти в коридор и сделать несколько шагов прочь от ныне ненавистного кабинета, как замечает Риддла, идущего навстречу. Гарри замирает от страха, полагая, что ему уже известно об их разговоре с Дамблдором. Но, приблизившись, Риддл несколько секунд изучает его раскрасневшееся лицо и просто говорит:

— Вот ты где. Значит, Северус тебя уже успокоил?

— Что? — хмурится Гарри, не сообразив, о чём идёт речь.

— Я думал, что Северус уволок тебя к себе, чтобы напоить успокоительным после того, что случилось в зале.

— А. Да, — спохватывается Гарри: недавние воспоминания разом обрушиваются на него, и от этого становится ещё паршивее.

Плохо справляясь с собой, он совершенно по-детски сухо всхлипывает и зажимает двумя пальцами уголки глаз, чтобы не дать волю мерзким слезам слабости.

— Я искал тебя, — словно не замечая этого, продолжает Риддл. — Идём в мой кабинет.

Гарри покорно следует за ним, чувствуя себя совершенно бессильным и измотанным после разговора с Дамблдором. В себя он приходит, только опустившись в мягкое знакомое кресло. Риддл тоже садится напротив и прищуривается.

— Что-то случилось? — спрашивает он и, усмехнувшись, тут же добавляет: — Вернее, случилось ли что-то ещё, помимо того, чему ты стал свидетелем внизу?

Гарри открывает рот, чтобы ответить «нет», но тут же понимает, что если соврёт, Риддл сразу поймёт это. Ответить «да» он тоже не может. Поэтому он прикрывает глаза и тихо выдыхает:

— Пожалуйста, я не хочу об этом говорить.

— Как скажешь, — легко соглашается Риддл. — Хотя меня, признаться, тревожит твоё состояние. Я чувствую, что ты испытываешь ярость и боль. Ты точно не хочешь мне ничего рассказать? — Гарри округляет глаза, услышав знакомую ещё со второго курса фразу. — Ладно, — улыбается Риддл, — вижу, дамблдоровские приёмы на тебя больше не действуют.