Unknown - 61ad6796-2e40-4603-ac60-bc6105305c08 out

В тишину зала врываются громкие перешёптывания и даже удивлённые возгласы. Гарри закусывает нижнюю губу.

— Ты решил сдаться? — повторяет Риддл. И на этот раз Гарри уверен: наигранное удивление скрывает удивление подлинное. — Позволь узнать, что подтолкнуло тебя к столь… необычному решению?

— Дамблдор, — снова тускло повторяет Гарри, глядя в пол. — Он потерял авторитет. И теряет власть. Никто из членов Ордена больше не чувствует себя в безопасности. Особенно я, — он старается говорить монотонно, чтобы не выдать истинных чувств. Он ощущает себя предателем, и ему кажется, что с каждым словом он будто становится грязнее. И недоумевает, как Снейп может выносить такое на протяжении многих лет. — Если вы позволите мне остаться и сохраните жизнь, я буду… — он умолкает и закрывает глаза.

— Да, Гарри? — поторапливает Риддл. — Что ты предлагаешь мне в обмен на жизнь Светлого Героя?

— Я буду служить вам, — заканчивает Гарри практически шёпотом и чувствует, как глазам становится мокро.

Риддл задумчиво проводит пальцами по губам.

— Ты испугался смерти и решил сменить сторону, — медленно произносит он. — Что-то не похоже на Гарри Поттера, с которым мне приходилось сражаться.

— Вы не можете знать, что на меня похоже, а что — нет, — резко отвечает Гарри и краем глаза замечает, как Эйвери машинально делает шаг в его сторону.

— А как же твои друзья, Гарри? — спрашивает Риддл с поддельным сомнением. — Ты просто бросил их, спасая собственную жизнь?

Перед глазами встают счастливые лица принимающих поздравления Рона и Гермионы. Гарри старается отогнать от себя этот образ.

— Вам нужен я, а не мои друзья, — отвечает он.

— И что ты готов сделать, чтобы подтвердить свои намерения? — вкрадчиво спрашивает Риддл.

«Что бы Лорд ни приказал, ты должен будешь это сделать. Чем бы это ни было», — вспыхивают в памяти слова Снейпа.

— Всё, что угодно, — тихо отвечает Гарри.

— В самом деле? — усмехается Риддл. — Северус!

Нет!

Гарри хочется обернуться, когда он слышит за спиной тихое шелестение профессорской мантии. Неужели Риддл в самом деле заставит его пытать Снейпа?! Нет. Не может быть. Только не это! Он с трудом подавляет желание посмотреть на Снейпа, когда тот, очутившись рядом, склоняет голову и произносит:

— Да, мой Лорд.

— Северус, ты знал о планах нашего юного Героя?

— Нет, мой Лорд, — так же спокойно отзывается Снейп. — Для меня, как и для вас, это стало полной неожиданностью.

Риддл медлит, задумчиво постукивая длинными пальцами по подлокотнику, а потом делает короткий взмах рукой, и Снейп, не поднимая головы, вновь скрывается среди других Пожирателей.

— Я обдумаю твоё предложение, Гарри, — отвратительно скалится Риддл, но тут же его лицо темнеет: — Эйвери, отведи нашего гостя обратно в подземелья и устрой со всеми удобствами.

— Да, мой Лорд, — бормочет Эйвери, хватает его за руку и выводит в коридор.

Покидая зал, Гарри старается ни на кого не смотреть. Внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия. Но он не может подавить облегчённого вздоха, когда за ними закрываются высокие двери.

***

К боли нельзя привыкнуть. Предела боли нет. Она не сходит на нет после определённого порога, как рассказывал Грюм. Она только усиливается. И когда тебе уже кажется, что хуже быть не может, очередной короткий удар в живот разбивает все надежды на облегчение. Это Гарри понимает уже на пятой минуте, проведённой с Эйвери в камере. Он пытается воскресить в памяти ощущения от Crucio Волдеморта и убедить себя в том, что тогда было гораздо хуже, но у него нет уверенности, что сегодня всё ограничится только побоями и до заклятий дело не дойдёт.

Гарри уже не пытается защититься или отмахнуться. Только лежит, обхватив голову руками, и сильнее стискивает зубы. Эйвери наносит удары методично. С одинаковым интервалом. Это Гарри понимает по количеству капель, успевающих долететь до пола в промежутке между ударами. Семь капель. Эйвери всегда бьёт на восьмую. Потом отступает на два шага, чтобы через несколько секунд опять приблизиться. Он бьёт очень точно, ни разу не попав по лицу. Даже очки ещё не слетели. Хотя сквозь мутные от слёз стёкла уже ничего не видно. Гарри больше не вскрикивает, только глухо стонет после каждого удара.

Он не знает, почему Эйвери вновь избивает его. Это ли имел в виду Риддл, когда просил устроить ему «со всеми удобствами»? Или Эйвери просто не на ком больше сорвать злость? Очередной удар выбивает из головы все связные мысли. Гарри напоминает себе один большой оголённый нерв. Слёз больше не осталось, как и сил на то, чтобы стонать. Ему кажется, что проходит целый час, прежде чем пытка прекращается и резкий щелчок замка возвещает о том, что Эйвери молча покинул камеру. Хотя, наверное, не больше десяти минут.