тех, кто мог бы воспользоваться вашими отношениями.
- У нас нет отношений!
- Как скажешь. Только передай Малфою, что у нас с тобой тоже нет отношений. Я совсем не хочу, чтобы он
меня прибил в порыве ревности.
- Шеймус, - Гарри покраснел. - Какая ревность? Что ты несешь?
Шеймус ухмыльнулся.
- Такая ревность… Ладно, хочешь маскироваться - маскируйся. Если что - я рядом. Могу посоветовать,
поддержать, поработать жилеткой… У меня есть опыт.
Гарри посмотрел на него с интересом.
- Слушай, Шеймус, - он понизил голос. - А ты когда-нибудь… ну… занимался… любовью?
Шеймус широко ухмыльнулся.
- Я похож на девственника?
- Нет, - Гарри помотал головой. - Я не о том… Про тебя говорят, что ты… ты… - Гарри замялся.
- Да, - кивнул Шеймус. - Я - именно оно и есть. Не смущайся, Гарри. Ты на пороге великих открытий.
- Ты можешь меня дослушать? - уши у Гарри полыхали не хуже березовых поленьев.
- Если ты постараешься выражать свои мысли более внятно.
- Ты… - Гарри глубоко вздохнул, - был… с мужчиной?
Чуть помедлив, Шеймус кивнул. Гарри бросил на него быстрый взгляд и снова уставился в огонь.
- И как?
Шеймус рассмеялся.
- Узнаешь. Поверь, тебе понравится, - Гарри покраснел так, что, казалось, сейчас вспыхнет. - Прости,
но я не Малфой, я не могу вот так запросто разговаривать на подобные темы. Поговори с ним.
- Знаешь, Шеймус…
- Но я могу тебе продемонстрировать. Ты мне всегда нравился.
Гарри улыбнулся и покачал головой.
- Отвали, Финниган!
Еще несколько минут они сидели молча, и Гарри думал о Малфое и о словах Шеймуса. Неужели несносный
ирландец прав, и он, Гарри, действительно влюбился в Малфоя? Но даже если представить себе, что такое
возможно… неужели возможно, что Малфой мог влюбиться в него, в Гарри?!.
Кто говорит о любви? Может, Малфой самый настоящий гей, просто никто об этом раньше не знал, и
испытывает к нему физическое влечение? Совсем необязательно влюбляться…
"А я? Что чувствую я?"
Неужели, во имя всего святого, ему предстоит полюбить человека, который никогда в жизни не будет
испытывать к нему никаких чувств, кроме похоти? Малфой и любовь - у кого хватит смелости вообразить,
что эти два понятия могут быть совместимы?!
"Но почему нет? Что я знаю о Малфое, что позволяет мне делать такие выводы?
О, я знаю о нем достаточно! Я знаю, что пять лет он третировал меня и моих друзей, обзывал Гермиону
грязнокровкой, оскорблял семью Рона… и неужели мне хватит дурости предложить свою любовь человеку,
который презирает и ненавидит все, что люблю я?!"
Гарри решительно повернулся к Шеймусу.
- Шеймус! Научи меня целоваться!
Несколько секунд Финниган пораженно молчал. Потом тихо и неуверенно проговорил:
- Гарри… но в теории невозможно…
- Я и не говорю и теории, - все так же решительно возразил Гарри. Шеймус повел бровями.
- Н-да… ну что ж, попробуем.
* * *
Струи воды сбегали по его обнаженному телу; они уже давно смыли последние следы геля для душа и
мифической грязи и теперь грозили смыть кожу, но Драко успел забыл, где находится.
Его грызли ярость, отчаяние, стыд, безумное желание и жажда крови. Ему было стыдно за собственную
несдержанность, он злился на Поттера, он хотел Поттера, его сводила с ума сама мысль, что Поттер может
быть с Финниганом, и еще он мечтал убить проклятого ирландца.
Он не хотел желать Поттера и уж тем более не хотел его любить. Но почему, черт возьми, он вынужден еще
и ревновать?! Если он так страдает, было бы только справедливо, если бы Поттер испытывал те же чувства
- так нет же, у них счастливый роман с Финниганом!
Вцепиться бы в глотку этому смазливому ирландцу, услышать его предсмертный хрип, разодрать, разорвать,
а потом трахнуть Поттера в луже его крови!
Кошмарность собственных видений привела Драко в чувство. Он выключил воду, завернулся в полотенце и
вышел из кабинки.
"Я такой, же как и мой отец, такой же, как мой Господин и прочие его вассалы. Вместо уважения - страх,
вместо друзей - слуги, вместо любви - похоть… Что ж, я же сам хотел быть таким.
Гарри, Гарри… Всего пару часов назад я был готов признаться тебе в любви…"
Драко подошел к зеркалу и внимательно посмотрел в глаза своему отражению.
-Я влюблен в Гарри Поттера, - сказал он негромко, но очень четко. Стало немного легче - возможно, от
осознания абсурдности этой фразы в собственных устах. Нет, никогда, в здравом уме и трезвой памяти -
Читать дальше