Семен Кирсанов: Собрание сочинений. Т. 2. Фантастические поэмы и сказки

Грудой башен заморских
снег, сверкая, лепится.
Утренние заморозки,
гололедица…

Холод пальцы припекает,
вот бы если варежки!
Мимо Сени пробегают
школьные товарищи.

Закричали Митя с Колей:
— Сенька, ты чего не в школе?

— Я врачом в аптеку послан
и вернусь оттуда поздно.

— Раз, два, три, —
Сенечка, не ври.

Зажимайте живо рот!
Пацана — за шиворот,
влазь в класс!

Подтолкнули валенками,
посадили с маленькими.

Бел
мел.
Подтянись! —
За пюпитром латинист.

Руки что жерновы.
— Ну-ка, за латынь! —
Скрыты брови черные
пенсне золотым.

Раз, два, три, —
Сеня, повтори:

«Dantebe, mater Rossia, iscus, essentia quassa,
cicero, corpus, petit Isvesti, orator, tribuna,
radionositis centra declaratii: Urbi et orbi,
purpura parus namorae Respublica guetrus tremit».

Бледен мальчик, обмер мальчик,
в класс вступает математик:

§ 000. Шли четыре мужика, говорили про крупу,
про покупку, про крупу да про подкрупку.
У меня полпуда с граммом, у тебя кило и пуд,
у Антипа пуд и гарнец, у Ивана четверик.
Сколько было в метромерах всей крупы на
четверых?

Обмер Сеня, пьяный будто,
стал решать и перепутал,
и, издав военный крик,
через кафедру — прыг!
Прыгнул через падежи.
— Да держи его, держи! —
Тангенс, синус, плюс и минус,
взял разбег —
А + В….
Перепрыгнул Ваню и
Рисование,
Перепрыгнул Рафу и
Географию,
Перепрыгнул Саню и
Чистописание!

Надзиратель поднял вой,
прибежал городовой, —
в воду канул гимназист,
невысок и неказист!

Встал учитель на порог:
— Повтори, лентяй, урок!

Что мальчишке до урока?
Перед ним легла дорога
голуба и широка.
Сахарные берега…

Берег моря. Где я? Стоп!
Вкусный, сладкий запах сдоб…

Изменили мне силенки,
устаю, устаю!
В поле сахарной соломки
я стою.

Я ж не сладкого искал…
Сколько сахара-песка,
что за розовая ваза!
Ах, как пенится у скал
Море Клюквенного Кваса.

Золотятся пески —
самый лучший бисквит!
Горный тянется хребет —
чистый, радужный шербет!
А в долине, вдали,
но отсюда недалек —
разноцветный городок
в бонбоньерке залег.

Белосахарных палат
расцветают купола.
— Заходи, стар и млад,
хочешь, кушай мармелад,
хочешь, губы шеколадь,
наряжайся в маки, —
хорошо щеголять
в серебряной бумаге!
Посмотри на домик тот,
это — торт.
Ну, а это фортепьяно
сделано из марципана.

Гуляют ангелочки —
на плечах кулечки,
в обертках, как шейхи,
раковые шейки.

Прямо, прямо нет спасенья!
От соблазна плачет Сеня.
Ах, он бы съел
ну хотя бы монпансье.

Посредине города,
неширок и короток,
домик из печеньица,
а оттуда голосок,
словно ананасный сок:
— Мое вам почтеньице!
В райские кущи
заходите, скушайте
абрикоску, сливку,
вишневую наливку.
Не стесняйтесь, заходите!..

Сеня, слюни вытерши,
видит: Главный Кондитер с Главною Кондитершей.

Сколько, сколько сладостей!
Где ж это кончается?
У Сенечки от слабости
все в глазах качается.

Время клонится к восьми.
И весь мир просит Сеню:
— Слушай, скушай этих яств новизну!
Ну, возьми! — Не возьму…

А мальчиковы пятки
вязнут, вязнут в патоке.
Па-атока тяну-чая,
ги-бель неми-нучая,
тя-анутся сладкие
ли-ип-кие нити…
— На помощь, на помощь,
спасите, вытяните!
Тону! Тону! —
А хитрая Кондитерша
смеется: — Да нну?

Вот уже рубашка в патоке подмокла.
Но что это? Откуда это мчится подмога
Кем это выслано
соленое и кислое?
Армия столобая —
мчится соль столовая,
а за нею мчится
перец и горчица…
Как ударила соль
в сахарную антресоль!
Как повылетел хрен —
шоколады дали крен!
А горчица горячится:
— Эх! Не грех —
бей в мускатный орех!
Кондитерша кубарем,
блещет нижним бельем.
Ну-ка, уксус откупорим,
обольем, обольем!
Налетают, налетают
стаи перца на туман,
тают, тают, тают, тают
шоколадные дома…
И сахарная жижица
льется
и движется.