Ершова Елена: Царство медное

высоту.

– Сядем, Крис? – обеспокоено спросил Матьяс.

– Попробуем, – процедил пилот сквозь сжатые зубы.

Виктор снова закрыл глаза. Тошнота подкатывала к горлу, дым разъедал легкие, мешал

дышать. К нему примешивался какой-то химический привкус, и это было совсем нехорошо.

Они вполне могли сами получить отравление, но сейчас это меньше всего беспокоило

профессора.

Попали они или нет? Кроме отравляющего препарата в снаряд было заложено и

взрывчатое вещество – военные действовали наверняка.

Сержант Матьяс что-то ободряюще кричал ему в уши, но о собственной смерти Виктор

не думал. Затем грубый толчок снизу подбросил его, так что он не сильно ударился макушкой о

потолок кабины.

– Сели, мать твою! – радостно прокомментировал Матьяс.

Виктор расклеил веки. Кабина вертолета вибрировала, внизу текли ручьи подтаявшего

снега. Позади них вздымалась пелена огня и дыма.

Виктор уперся ладонями о края кабины и высунул голову.

– Лиза! – закричал он.

Стрекотание винта поглотило его слова, и он попробовал снова.

– Лиза!

На его плечо легла рука сержанта. Он сказал что-то, но профессор сбросил руку и

спрыгнул из кабины на снег. Его колени подогнулись, и Виктор едва не упал. Но все же

удержался и шагнул по подтаявшему насту вперед.

– Лиза!

На трясущихся от усталости и переживаний ногах Виктор обогнул вертолет. Там, где

деревья были повалены, на коре и снегу виднелись черные отметины. Там прошел зверь. А,

значит, там могла быть и Лиза.

Он закричал снова и прислушался. Тишина, разбавленная лишь гудением огня да

щелчками вертолетных лопастей, пугала его. Он сделал еще несколько шагов. И тут увидел.

Прикрытая снегом земля в нескольких саженях от него обрывалась вниз. Туда стекали

мутные черные струйки, от которых тянулся сизый дымок. Краем глаза Виктор заметил, как на

250

дне обрыва что-то шевелится, взбухает болотными пузырями. Но он уже не обращал на это

внимания, потому что на краю лежала Лиза.

Ее голубая куртка была порвана, волосы спутанными мокрыми прядями ложились на

снег. Виктор с шумом втянул в себя воздух. Спотыкаясь и увязая в снегу, он бросился к

девушке. Упал на колени рядом с ней, прямо в вязкую чернильную лужу. В нос ударил запах

аммиака. Виктор осторожно перевернул ее за плечи, и тело поддалось чересчур легко. Голова

Лизы запрокинулась, волосы отяжелели и свесились вниз, открыв ее закопченное и

поцарапанное лицо.

Лиза была без сознания, но с ее губ слетали белые облачка пара. Трясущимися руками

Виктор погладил ее по щекам, прижал обмякшее тело к груди. К запаху аммиака почему-то

примешался другой – тонкий, еле уловимый запах ацетона.

– Как она? Жива? – к ним уже бежал сержант Матьяс.

Виктор нашел силы лишь на то, чтобы кивнуть. Матьяс помог ему поднять девушку с

земли, и вдвоем они донесли ее до вертолета.

– Кажется, с чудовищем покончено, – сказал сержант. – Я видел, эта тварь горела, как

хороший факел. А повреждения у нас не значительные, так что, думаю, мы сможем вылететь

прямо сейчас.

Виктор аккуратно положил Лизу на сиденье, пригладил волосы. Потом повернулся к

сержанту и сказал твердо:

– Летите без меня.

Матьяс недоуменно наморщил лоб.

– В чем дело?

– Летите! – повторил Виктор. – Лизу надо срочно госпитализировать, у нее может

развиться кома. Но я не могу сейчас сопровождать вас.

Он коснулся губами ее бледного лба, потом решительно поднял лежащий на полу

кабины автомат.

– Меня подберут спасатели! – крикнул он, снова спрыгивая на снег. – Я должен кое в

чем удостовериться!

И бросился обратно к обрыву.

Ему сейчас было все равно, что подумает о нем сержант. Главное, чтобы они как можно

скорее доставили Лизу в больницу. Запах ацетона в выдыхаемом воздухе – признак

диабетический кетоацидоза. Сколько она пробыла без инсулина? И каким образом повлияла на

нее встреча с монстром? Виктор скрипнул зубами. Но за спиной у него с удвоенной силой

251

заработали вертолетные лопасти. И он на миг остановился, чтобы проводить глазами

поднимающийся в воздух вертолет.

«Теперь Лиза в безопасности, – повторял он про себя. – В безопасности… Но я начал

это. И я должен завершить».

Согнув колени, Виктор начал осторожно спускаться вниз по склону. Вязкие ручьи

напоминали расплывающиеся в воде нефтяные пятна. Чем ниже спускался ученый, тем шире