Ника Батхен - Дары Кандары

ясноглазая и улыбчивая, она была прелестна. Ос сквозь дрему слушал болтовню дочки об уроках, маме и

братце Брокене, о щенках и прогулках и книжках с картинками… Слава богу, у нее не прорезалось дара – а,

бывало, способности шли по наследству.

Друг Народа тоже посещал Оса, но визиты его становились короче, а речи все холодней. Из намеков

ревнивого Хонца складывалось, что Лурьи наконец-то стало тесно второе место, но решение еще не было

принято. Ос гадал – позволят ли уйти на покой или выпало, наконец, время расстаться с жизнью. Страх

умереть проснулся вместе с болезнями, и все драгоценней казались казенное ложе, дряблая пища и снулый

воздух палаты. Каждый вечер Ос боялся закрыть глаза – вдруг не станет белесого потолка, трех шаров в

изголовье кровати, птичьих домиков за окном… И вкус жизни отдавал теперь кислотой ежеутренней

целительной простокваши.

Врачи снова поставили его на ноги, но запретили работать хотя бы ближайший год. Ос убрался в

отставку и снял номер в отеле у Старой площади. Он сам готовил, сам вел хозяйство, читал газеты за

ужином, много гулял, думал даже завести маленькую собачку. На все вопросы отвечал одинаково –

прописали покой. Смерть ходила за Осом на цыпочках. Иногда она доставала худую паучью руку и

тянулась пощекотать в груди. Иногда проскальзывала в статьишке заказного писаки. Иногда проходила по

коридору чеканным шагом солдат – всякий раз Ос прятал голову под подушку и убеждал себя, что ничего не

слышит. Время стало тягучим и липким, сны наполнили рот отвратительным вкусом лакрицы. Ос смирился,

все скоро кончится.

Он казался себе пузырем, полным мутной, вонючей жижи. И забыл про закон резонанса. Город

Солнца ворочался, двигал грузным нутром, выдыхал отработанный воздух. Колебания плоти стали явны для

внимательных душ. Ос по старой привычке сперва почуял, что близятся перемены, а потом спохватился, но

поздно. Его развернуло вживь.

Это было неуловимо – чуть нервозней стали статьи в газетах, чуть торжественней марши играли на

площадях, чуть суровее стали неизбежные патрули. Подорожали ткани, подешевели книги, Дети Солнца

вместо спектаклей показывали чудеса строевого шага и искусство рукопашных и штыковых. Имперские

коммерсанты завершали дела в столице, имперские словоплеты, наоборот, бежали просить защиты у Друга

Народа. Глупцы, у них же другой язык!

Брок позвал к себе Оса в начале лета. Предложил снова встать во главе Министерства Печатных дел.

Долго, со вкусом ржал, когда понял, что Ос тоже знает о будущей драчке. С восторгом принял идею о

бригадах словцов-агитаторов для поднятия духа солдат. Упомянул мимоходом, что Ида счастлива в браке.

После сам налил по стаканчику… До утра они ворошили прошлое, благо было, что вспомнить – воркотню и

плевки соседей, крохотные дворы, кочевые лавчонки квартала рыжих, бастион и соленый ветер и

прохладные сливы с колючими скользкими косточками. Будущее двух никчемных мальчишек на фоне

вечного моря.

А утром пришла война.

Флот имперцев надвинулся с юга. Войска вскрыли границы, как пастуший нож – баранью глотку.

Только стальная воля Друга Народа не позволила ретираде стать бегством. Армия шла назад – огрызалась,

отстреливалась, цеплялась за городки и порты, но все-таки отступала. Город Солнца отдал приказ «всех в

ружье».

У призывных пунктов толпился народ – все, кто был в состоянии драться, хотели идти на фронт.

Брали не поголовно – кто-то ж должен кормить и лечить солдат, собирать винтовки и рыть окопы. Но, по

особому указу Друга Народа на передовую отправляли и женщин – если те были молоды, отважны и умели

метко стрелять. Добровольцев наспех вооружали и гнали в театр боевых действий. Выживали немногие. Но

к зиме первый натиск удалось смять.

Ос пластался, как проклятый: сбивал бригады, портняжил пьесы, писал куплеты «войны плакатов»,

вывозил в глубь страны стариков и готовил на фронт молодежь. Было больно смотреть, как редеют списки,

но Ос уже научился приносить жертвы. И он терпел. Пока не убили Хонца. Губошлепа мальчишку с

улыбкой на все лицо, поразительного подростка в минуту прорыва дара, лучшего словоплета Города

Солнца, ученика, друга…

С рыбарями, на утлой шкуне, Ос отплыл до ближайшего порта и явился на призывной пункт. Сказал,

что беженец, документы потеряны, служил в артиллерии, хочет на фронт. Получил две рубахи, шинель,