Ника Батхен - Дары Кандары

Надежда по правому борту, гибель по левому, удача стоит у штурвала.

Ос ютился тогда в ничейной каморке у Южных Трапов. Чуть не каждую ночь он пытался марать

бумагу, но стихи отправлялись в огонь – подогреть скудный ужин. А ночи все холодали. Грошники, рыбари

и прочий портовый сброд уходили в подвалы и трюмы, ища приюта. Космачи уже дважды прочесывали

трущобы.

Когда Астьольд и Злой из Бухты явились в Трапы резаться насмерть за желтые косы красотки Эв, Ос

решил, что снова идет облава. Он откинул уже крышку подпола – дважды эта дыра выручала его свободу –

но снаружи заговорил барабан. Из щели было видно, как волна за волной моряки и контрабандисты заняли

площадь.

Четверо с фонарями оградили поле для боя, взмыленный барабанщик встал спиной к морю. Толпа

сгрудилась чуть дальше. Нагую Эв держали двое матросов, она икала от страха. …Вот противники вышли в

круг... Злой свистел и играл ножом, Астьольд молчал. Барабан сменил ритм, сотня рук стала отбивать такт.

Злой двинулся кругом, мягким и хищным шагом. Выпад, еще бросок, снова промах. Барабан застучал

быстрее. Астьольд вдруг прыгнул вбок… Ос успел увидать, как темная кровь проступила на белой коже, но

тут замолчал барабан, и мгновенно потухли все фонари.

Было слышно, как часто дышат противники. После пришел звук падения, отвратительная возня, хрип,

стон – и торжествующий вопль победителя. Толпа засвистела и заорала в ответ. Фонарщики вновь засветили

лампы. Злой поднялся с трудом. Астьольд был мертв. Эв закричала – по обычаю победитель доказывал

власть над женщиной тут же, у трупа врага. Мужчины замерли в предвкушении зрелища. Но Злой только

плюнул в лицо добыче и, прихрамывая, направился в сторону доков. Моряки поспешили за ним – обмыть

победу. Дружки Астьольда утащили труп в лодку, чтобы похоронить подальше от берега.

Эв осталась у Оса, разделив с ним сперва похлебку из ракушек и портвейн, а после скудное ложе.

Когда женщина задремала, Ос укутал ее в одеяла, а сам поднялся на проваленную крышу хибары. Он кричал

слова первой баллады безмолвным тучам и шумным волнам, бросал рифмы на мокрый песок и вбивал в

черную мостовую. Он говорил – и серебристыми рыбами летали ножи, хрипел в темноте капитан Астьольд,

что посмел протянуть ладонь к сладкогрудой принцессе порта, а победитель поднимал за любовь

окровавленный кубок... С первым лучом солнца последнее слово встало на свое место. Ос спустился в

каморку – пусть прекрасная Эв услышит. Но женщина ушла до рассвета – вместе с жалкой горстью монет.

Не прошло и двух суток, как в хижину Оса явился незнакомец – огромный моряк с лицом загорелым

и сильным. «Я Эгер, брат Астьольда. Я слышал – ты говорил, как погиб мой брат. Приходи говорить в

таверну, чтобы все слышали. Я заплачу». Бросил на стол золотой – полновесный, с профилем позапрошлого

короля – и захлопнул за собой дверь.

…Чужаков, что суют свой нос в дела портовой шпаны, случается, режут или запросто топят в

нужнике. Ос понимал, что рискует, и до сумерек маялся, как поступить. Наконец плюнул в угол, сменил

рубаху и вышел. Хуже не станет – некуда.

В «Кабестане» было полно народу. Хозяин вертелся угрем, безуспешно пытаясь уследить за всеми

монетками, кружками и скандалами, две служанки сбивались с ног. Китобои, контрабандисты, военные

моряки в синем, голоплечие грузчики, пестрые девки и красивые, злые рыбачки с артелей – все хотели

холодного пива, горячей, только с плиты, рыбы, свежих лепешек с луком, отдыха и веселья. Ос ввинтился в

толпу и не без труда пробился к стойке. Бросил монету, не глядя: вина, гретого, как положено – говорить

буду. Его трясло. Вино – теплое, сладкое, пряное – прибавило сил. Как положено, кружку об пол, требуя

тишины. И – с богом…

...Следи за рыбой, капитан,

С иззубренной спиной.

Стальная рыба, капитан,

Идет на плоть войной.

Держи смелее, капитан,

Судьбу за рукоять.

Кому сегодня, капитан,

Дырой в груди зиять?...

За минуту тишины после Ос успел прожить жизнь. Прижавшись спиною к стойке, он ждал. Удар

клинка под левый сосок, опивки пива в лицо, свист и гогот трактирной швали… Эгер раздвинул толпу,

подошел, тяжело обнял Оса. «Спасибо, парень. Я видел брата». Незнакомый моряк перегнулся через перила

«Врешь, паскуда, не так все было». Сразу несколько голосов воспротивилось «Говорил верно». Компания

контрабандистов уже играла ножами, мол, не замай правду, но переливчатый свист «Космачи в доках!!!»