Ника Батхен - Дары Кандары

неторопливо дожидаться ответа. Господин коммерсант поспел быстро. Сперва он не согласился с ценой за

находку, но роботы отобрали у него револьвер. Пришлось объясниться – Аргус-Август не отвечал на

письма, потому что переусердствовал в… назовем это торговыми операциями и заплатил свинцом там, где

ждали золота. Покровители замяли дело, но поносить неудобные наручные украшения все же пришлось. А

когда он вернулся домой, от Лили осталась лишь пачка писем. Вы уверены, господин Метерлейн, что вам не

нужны… скажем, материальные ценности? Деньги, знаете ли, открывают любые двери. И где гарантии, что

я получу документы и чертежи? Слово мастера? Да, слово мастера.

Провожать гостя Бойм не стал. Убивать его тоже не стал – проклятые обстоятельства, судьба как

говорят на востоке. Этот чванный болван невиновен. В мастерской зазвонили часы – словно колокола в

память о времени механизмов. Впрочем, паровоз прогресса разгоняется долго – хватит времени и дожить и

пристроить питомцев. Ведь теперь он не одинок. И уверен – роботов берут в рай.

Пожелтевшая карточка отдыхала в нагрудном кармане.

Сказка блошиного рынка

…У меня в руках сокровище

У меня полны ладони разноцветного стекла…

Тикки Шельен

Грету звали торговкой сказками. «Торговка» громкое слово – у порядочного торговца должна быть

тесная лавка, заставленная товаром, лоснящийся усатый приказчик или сдобненькая приказчица, толстый

кот у порога и колокольчик над дверью. А у Греты был полог, пестрый коврик – и всё. Она плела шкатулки

из желтого камыша, лепила глиняные кувшинчики, вырезала и клеила сундучки из обломков старинной

мебели, шила мешочки из обрезков атласа и бархата. День и ночь сновала по городу, просиживала юбки на

отмелях, ошивалась на барахолке, бродила по заброшенным садам и даже лазала в крепость, не пугаясь ни

призраков, ни чумы. Чего только ни находилось у Греты – монеты со стертыми профилями, ржавые

гвоздики из подков, погнутые колечки, самоцветные камешки, спелые орехи, обкатанные морем пестрые

стекла, ягоды можжевельника и рябины, крохотные розовые ракушки, птичьи перья, крылья стрекоз и

змеиные шкурки. И всё шло в дело.

Торговка сказками расстилала свой коврик на площади ближе к закату, когда все порядочные

продавцы сворачивали лотки, а покупатели торопились домой. Случалось, она неделями впустую жгла

свечи, но рано или поздно, тайно или в открытую к ней приходили люди. Грета не назначала плату –

сколько не жаль отдать, столько и ладно. Она лишь просила выбрать – мешочек, шкатулку, резной сундучок.

А затем, проворно двигая пальцами, собирала сюжет – из обломков желтого кирпича, веточки новогодней

елки, несверлёной жемчужины, наконечника ржавой стрелы, что убила когда-то величайшего из злодеев,

халцедонов из тех, что сами собой зарождаются в мокром песке от света полной луны. Когда последний

осколок хлама занимал свое место, Грета перевязывала филактерию голубой лентой и отдавала владельцу.

Чтобы начать, достаточно было дернуть за шелковый кончик.

О чем получится сказка, окажется длинной или короткой, страшной или веселой – не знал никто,

даже сама торговка. Насвищет ли зяблик ту колыбельную, что когда-то певала бабушка в родном доме,

постучится ли в двери израненный гонец – принц, пора спасать королевство, прилетит ли дракон с Южных

гор или корзинка для фруктов вдруг зацветет жасмином – случалось всякое. Бывали и недовольные, точнее

нетерпеливые покупатели – ждали принца на белом коне, а пришлось разбирать чечевицу с горохом, ждали

битвы с чудовищем, а пришлось воевать с собственной тенью. У иных проходили годы, порой и десятилетия

прежде, чем сказка складывалась до конца.

Покупатели попадались разные – старики и подростки (детям нет нужды покупать сказки),

художники и портняжки, жулики и судебные приставы, солдаты и генералы, юные девушки и усталые

вдовы. Грета слушала всех. А потом доставала свои сокровища. Или молча разводила руками, не слушая

уговоров – баста, не выйдет сказки. Давным-давно она пробовала помогать и таким, полным яда и горечи

людям, но сюжет распадался посередине, оставляя новые раны. Чтобы сказка случилась, нужна хоть искра

живого огня.

Торговка привыкла к чудакам всех мастей. И почти не удивилась, когда бродяга в сером плаще

принес ей зернышко от того самого апельсина, в котором прятался замок Пойди-не-найдешь и томилась