Unknown - 4b9a4395-d00d-41ca-a9d3-234d35c9762a out

- Здравствуй, Шурка. Сегодня у меня отгул. Покушать есть – суп. Ещё тёплый, налаживай себе. А с телевизором вчера весь день, как с торбой писаной, носились.

- Что так? – спросил Шурка, уже с набитым ртом.

Он накладывал себе в тарелку суп, оттяпав зубами от буханки чёрного приличный кус.

- Шурка, что же ты, как собака бродячая, на еду накинулся? Можно же по-человечески, зачем буханку грызть? - воспитанному юноше не нравились дурные манеры товарища.

- А ты бы попробовал одной рукой хлебушка себе отрезать, - парировал кудрявый.

Он принялся за суп, аппетитно чавкая. Васька, решивший более не делать никаких замечаний товарищу, уткнулся в книжку.

- Так что там с телевизором? – повторил вопрос Шурка.

- Алан пришёл с утра, как и договаривались. Принёс с собой паяльник, отвёртку. Выпаял какую-то лампу, потом позвал Петю. Синий уже опохмеленный ходил. Они с Панкратычем выпили бутылку. Не знаю, где и взяли с утра: магазины-то закрыты.

Загрузили, значит, соседи телевизор на тачку. Алан дал деньги, как и договаривались. Петя отправился к Сергеевне. Панкратыч, было, увязался следом, но Синий прогнал дружка. Мол, дело интимное - тебя, сосед, не касается.

Вернулся Петя только к вечеру: телевизор в тачке, а сам пьяный – разлюли малина! Я, говорит, с Павлой разругался вдрызг, но всё сделал, как обещал. Спрашиваю его: где крест, Петя? Он отвечает мне: не дрейфь, Васька, имущество надёжно спрятано.

Выставил на стол вино, позвал Панкратыча. Ну, и устроили соседи себе снова праздник.

А вечером директор появился, пошушукался о чём-то с ними и уехал. Обсуждали детали очередной шабашки, по всей вероятности. Теперь наши соседи – первые помощники у Наума Лаврентьевича!

- Шабашка – это Кабана закопать? – догадался Шурка.

- Ну да, похоронить хотят, сегодня, - Васька замолчал. Он рассказал все новости.

В двери постучались. Раздался голос Алана.

- К вам можно?

- Заходи, дорогой! – крикнул во всю глотку детдомовец.

- Мир вашему дому! Вай, гипс! Перелом, как я и думал!

Алан искренне сопереживал товарищу. Как-то ещё срастётся рука?

- Петя непонятно где крест затихарил, - озабоченно доложил кудрявый.

- Он мне всё сказал. Я знаю место, - успокоил ребят Алан, - сегодня вечером пойдём.

- Куда? – Шурка непонимающе уставился на друзей.

- К пенькам. Закопаем назад в землю и крест, и зеркальце, - пояснил буднично Васька.

Кудрявому стало не по себе. Опять эти пеньки! Ещё, Суслон давеча страху нагнал…. Пожалуй, что пусть без него идут, без Шурки.

- Вы, хм… сами управитесь? Я что-то не очень хорошо себя чувствую. Да и какой из меня нынче помощник – с одной-то рукой? – глаза Шурки забегали.

- Э, джигит, ты что, товарищей бросаешь? На полпути нельзя останавливаться! Все вместе – только так! – Алан похлопал парня по плечу.

Практикант обречённо кивнул:

- Хорошо, пойдём все вместе. Ты, ты и я?

- Ещё будет Вера, - вставил Васька.

- Господи, а ей-то, зачем это надо? – Шурка воздел очи к небу. Вот ведь, девка! Неймётся никак!

- По-моему, как раз ей это больше всех и надо, - почесал голову Васька и вздохнул сокрушённо.

Умный, образованный мальчик, он не верил во всю эту антинаучную белиберду. Но своё мнение держал при себе.

Кабана хоронили за кладбищем - рядом с могилой отца. Только заросшая бурьяном замшелая плита обозначала последний приют его родителя.

Гроб с усопшим – опять почему-то не заколоченный - стоял на краю свежевырытой ямы. Покойник лежал в «домовине»: облачённый в чёрный кримпленовый костюм, со скрещёнными на груди руками.

- Как живой…. Эх, жаль парня! Такие ребята в армии – на вес золота. Отличный сержант мог бы из него получиться! – произнёс печально участковый.

Петя, стоявший неподалёку с лопатой, пробормотал вполголоса:

- Ты бы ещё в дёсны жахнулся с ним на прощание, мусор.

И сплюнул презрительно. Панкратыч выпучил со страхом глаза, а потом зашипел, как змея, пытаясь таким образом урезонить напарника.

- Здесь я с тобой не согласен, Андрей, - рубанул по воздуху ладонью Грендельман, - пакостный парень был этот Кабан!

Вдруг директор спохватился. Ведь он говорит плохо о покойнике, которого даже ещё не похоронили! Наум Лаврентьевич опасливо покосился на гроб - и не смог сдержать улыбки.

- А вот костюмчик не по размеру прикупил ты, Боря, дружку своему!

Действительно, рукава кримпленового пиджачка были натянуты на мясистые ручищи мертвеца, словно презервативы. Под мышками треснули и разошлись швы. Короткие брючины даже не прикрывали носков. Костюм был явно маловат покойничку.