Юна - ВЫСМАТРИВАТЕЛЬ file

Иногда она выхватывала из будущего, показывала эту экономию внутреннего света и как он распределен: кто-то забирает глазами больше и светится изнутри. Она говорила, что где-то есть фонарь, его называют «бумажный лампион», там света – немерено, и большие летающие орбиты около него как эпопея, там жизнь, там начало и конец, там столько света, что никогда его не высмотреть, этот свет, и вот что истинная находка – бумажный лампион.

И я, конечно, сразу же захотел его найти, я слушал её рассказы, и вот какой образ возник в моей голове: лампион – это исходная точка всего, первосвет и первотьма, начало всех начал, из которого потянулась эта цепочка человеческих мыслей, это не древо жизни, это что-то выше, раньше. Так мне привиделось, и я подошёл к Лейзе Барибе и сказал: дайте мне мешок вечностей, я буду питаться ими в путешествии к бумажному лампиону , и она спросила, знаю ли я, что такое лампион, и я ответил, что, наверное, не знаю, но думается мне, что это ощущение, символ, что я найду этот лампион, если пойду на его поиски, и дорога уже понятна – вот этими тупиками, как она и учила меня.

Так я ответил, и Лейза Бариба приняла мои выпускные экзамены, дала мне мешок вечностей и ещё несколько ближайших рекомендаций. Она сказала: первым делом отправляйся к громнам, попроси у них каменный знак и иди от него, как из самого себя выйди , и я пошёл на поиски этих громн, а за спиной у меня болтался мешок с вечностями. Иногда я брал оттуда, но не очень часто брал, потому что мне нечего было положить взамен, и я ходил полуголодный и набрасывался на всё – это было то самое волшебное чувство любопытства, которое определяло меня тогда.

Каким-то образом я выяснил, что громны живут в обычных городах, и мне пришлось выйти из каузомерного, встать на улице со своим мешком и спрашивать прохожих: а вы не знаете, кто такие громны, и я сделал так, но люди обходили меня стороной, и только один человек остановился, и во взгляде у него появилось что-то такое... Он рассказал, что раньше громны были высокие и к ним не подступишься, а теперь громны повсюду, и это мошенники на самом деле – дельцы, торгующие очевидностью, производящие очевидность, они захватили ценности, захватили бога, положили на склад, не сумев продать, всё, что не получилось сбыть по-быстрому, всё осталось лежать на этом складе. Они хитрые, пробивные… какие они? – спросил он в конце своего ответа. И я сказал: горизонтальные , и он понял, что я вижу смыслы, которые он пытается выговорить, и он повёл меня, а по дороге объяснял: все эти громны не настоящие – о которых я говорил, это не громны, но сейчас ты увидишь…

Мы шли, и он рассказывал мне, кто они такие, настоящие громны. Громны начинались там, где человек останавливался, чтобы повернуть назад, только он хотел повернуть, как видел, что над ним нависает что-то огромное, и в большинстве случаев это были громны, предельные состояния, там, где могло начаться разрушение цели, там возникали громны, и это был намёк на великое, объект для сравнения.

Я слушал его, но не очень хорошо понимал, и я спрашивал, но он говорил: подожди , и вскоре на нас двинулось что-то гигантское – я сразу почувствовал это величие, мы обернулись, и там стояли громны, их сложно было с кем-то перепутать. Они стояли там, большие и твёрдые, и я понял, почему он говорил, что их теперь не увидишь в городах, что они как будто вымерли или попрятались, раньше даже детям показывали, а теперь – как чудо: смотри, смотри, громны … Это были люди, которые подавали примеры, человеческие герои, истинные авторитеты, и я казался себе совершенно маленьким среди них. Насобирав уважение, мы подошли. Я был искренне польщен этим знакомством, и даже забыл, что мне был нужен каменный знак, но они дали его сами: они дали мне знак, который тут же затвердел у меня в голове.

– Что это был за знак? – не выдержал один из слушателей.

Это был крик, чей-то застывший крик. Думаю, что это был крик всех людей, когда-либо живших, их общий собирательный крик, который окаменел, и вот они отдали мне его. Не буду рассказывать, каким благодарным я чувствовал себя. Теперь у меня появился голос, это было крайне полезное приспособление, и оно действовало во мне вместе с телескопическим зрением и мешком вечностей за спиной – я был поистине одарён, только тогда я понял, что одарён.

Я вышел на середину пространства, выделил глазами точку и начал кричать из этого каменного знака. Так я проорал огромный тоннель, но там не было ни одного поезда, зато был я, идущий по этому тоннелю.