Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Господи! – Лешка постучал себя по голове. – Ну я и дурень! Это ж надо – до такой простой вещи не додумался.

– Ладно, – махнул рукой Георгий. – Давайте смотреть, что получилось. Нет ли где чего подозрительного? Скажем, вот – двое купцов. Оба плывут из Трапезунда, оба везут с собой товар – апельсины, один и тот же товар – а плывут по‑разному. Один – в каюте, а другой даже не на палубе – в трюме! Ну, скажите на милость, зачем честному человеку прятаться ото всех в душном трюме? Значит, он чего‑то или: кого‑то боится.

– Или просто‑напросто жмот – экономит деньги.

– Или за апельсинами своими приглядывает, боится, что украдут.

– Ну, тогда я не знаю, – Георгий почесал голову. – Ну, кто тут еще подозрительный?

Лешка усмехнулся:

– Уж конечно, так сразу не скажешь. Думать надо, анализировать, сопоставлять. Вот ты, Георгий, как раз этим и займешься. Мы к тебе в темницу… в смысле, в каюту – постоянно заходить будем, так сказать, держать в курсе, ну а ты размышляй.

– Постараюсь, с Божьею помощью.

– А такую поговорку знаешь – на Бога надейся, а сам не плошай?

– Да ну вас, думать только мешаете!

– Ничего – ничего, Жорик, скоро тебя никто не будет по пустякам отвлекать!

Георгий посмотрел в стену:

– Вот что, братцы. Я, конечно, постараюсь, но и вы дурака не валяйте! Ведь портолан мне подсунули – факт! А ну‑ка, вспомните, кто вокруг вас ошивался, пока я на корму ходил?

– Да вроде никто не ошивался, – пожал плечами Владос. – Я, правда, дремал, не видел.

– А ты, Алексей?

Лешка пожал плечами:

– Да никто… Постойте! Парень один подходил, монашек. Попить спрашивал…

– Попить? – вздрогнул Георгий. – И что ты ему дал?

– То, что и было – вино.

– Вино?! Так еще Великий пост не закончился!

– Какой еще пост? – лениво отмахнулся Лешка.

– Обычный пост. Предпасхальный. Неужто, монашек вино пил?

– Да пил… Впрочем, может, он и не монашек вовсе… Короче, я не спрашивал.

Владос наморщил лоб:

– Надо бы его отыскать, этого твоего монашка. Больно уж подозрителен! В пост вино пить! Ладно мы, грешники… Кстати, Георгий, а ведь ты, кажется, постриг принимать собрался?

– А я его и не пил, вино ваше, – обидчиво поджал губы юноша. – Чай, знаю, что пост.

– Ты‑то не пил, а вот монашек…

– Ой, отстаньте, – замахал руками Лешка. – Пил – не пил, какая разница? Может, это и не монашек был вовсе. Униформу вашу сам черт не разберет, при всем желании.

И тем не менее молодого монашка занесли в разряд подозреваемых первым. Просто потому, что первым на глаза попался. В судовой книге монахи‑паломники значились, но вот идентифицировать парня оказалось невозможным – возраст указан не был, ну и, конечно, фотографий тоже не имелось. Поди тут, разыщи.

– Ну, хоть как он выглядел‑то? – допытывался на ходу Владос.

– Такой, худющий, щеки впалые. Волосы темные, нет, не черные, темнорусые, лицо смуглое, глаза… глаза, кажется, светлые – серые или голубые. На вид лет тринадцать – пятнадцать.

– Найдем, – успокоил грек. – Не так и много тут отроков, тем более – монахов.

Сказать, однако, оказалось куда легче, чем сделать. Приятели несколько раз обошли всю палубу: бак – левый борт – корма – правый борт – снова бак – и так по кругу. Нет, монахи были, и подходящие по возрасту субъекты попадались, – но все не те. Один – светловолосый, второй – кудрявый, третий – толстяк. Четвертый вообще – негр.

– Да ну его к черту! – вконец разозлился Владос. – Забился, небось, в какую‑нибудь щель, да дрыхнет. О! – повернув голову, он вдруг весело взглянул на своего спутника. – Знаешь что? Давай‑ка, мы чуть позже поищем – во время вечерней молитвы. На молитву‑то уж это тип, всяко, вылезет, иначе какой он монашек?

Лешка улыбнулся. Да, это была неплохая идея, и, конечно, сработает… в том случае, если отрок и в самом деле монах, а не прикидывался.

Ближе к вечеру, когда над мачтами судна уже начинало синеть небо, корабельный священник – здоровенный рыжебородый батюшка – ударил в установленный на корме колокол и, подойдя к балюстраде, зычным басом начал молебен, на который собрались почти все пассажиры, за исключением немногочисленных католиков и мусульман.

Прячась за мачтами, Лешка и Владос пристально разглядывали пассажиров, выискивая более‑менее подходящих по возрасту. И снова, как назло, попадались не те…

После молитвы друзья поднялись к шкиперу, попросив о свидании с Георгием. Парень был заперт в узенькой угловой каморке на баке, куда время от времени проникали вкусные запахи из расположенного по соседству камбуза. Провожатый отпер замок и предупредил: