Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

Алексей быстро кивнул – в конце концов, это отвечало и его интересам.

Старая колдунья узнала его сразу. Осклабилась – так, что невозможно было понять, улыбается она или совсем наоборот – кривится. И – как в прошлый раз – обозвала нежитью. Алексей, оказывается, был убит уже на следующий же день после взятия турками Константинополя. Убит…

Кстати, молодой человек подспудно чувствовал это – почему‑то не приходило в голову встретить здесь себя самого, в надежде на помощь. Поначалу – не приходило, а потом… потом уже было не до того.

– Ты должен убраться! – с ухмылкой сказала старуха. – Убраться… или умереть.

Алексей осмотрел узенький, заросший густыми кустами дворик – именно там и разговаривали, колдунья не пустила его в дом, наверное, было там что‑то такое, чего бы стоило скрывать, впрочем, может быть, бабка просто стеснялась убогости.

– Я и хотел уйти, – протопроедр усмехнулся, глядя в бесцветные глаза старой ведьмы. – Несколько раз пробовал… Через пекарню.

На этот раз усмехнулась старуха:

– Ах, вот значит, где был прорыв…

– Был?

– Именно так, молодой вьюнош. Был… Но теперь затянулся. Нельзя долго шастать из одного мира в другой.

– И тогда как же мне уйти?

– Так, как ты ушел в прошлый раз.

Ну, примерно так же думал сейчас и сам Алексей. Уж, конечно – уйти, не так, так этак. Правда, много возни, но…

– Прощай, – вновь скривившись, старуха повернулась спиной. – Не дай Господи тебя снова увидеть.

Алексей ухмыльнулся:

– И что я тебе такого сделал?

– Не мне. Ты – возмутитель!

– А Роман Родинка?

Ведьма ничего не ответила, даже не оглянулась. Выскочив из будки, угрожающе зарычал пес – здоровенный зверюга, больше похожий на волка – серый, с желтыми подпалинами и – видно – злой.

– Ухожу, ухожу, прощай, – махнув рукой, протопроедр покинул не очень‑то гостеприимный двор, плотно притворив за собой узенькую дощатую калитку. Позади – пару раз, для порядку – гавкнул пес.

– А ведь старая знает про Родинку, – сворачивая к бывшей церкви Иоанна Студита (колдунья жила на самой окраине), задумчиво прошептал Алексей. – Чего ж скрывает? Почему не хочет говорить? И – как получилось, что прорицательница, заинтересовавшая самого султана, живет вот так, в бедности? Да… и вообще – почему ее не убили? Впрочем, черт с ней…

Пригладив на голове волосы, протопроедр решительно зашагал вдоль городской стены к гавани Феодосия. Вот, только что, утром, там был – и снова. Теперь лишь бы отыскать нужных людей, лишь бы отыскать… лишь бы…

Было уже часов десять‑одиннадцать, и желтое солнце вовсю сверкало над городом, отражаясь в окнах домов, в куполах церквей, играя ослепительным блеском на золоченых вершинах минаретов. Слава богу, утренний намаз прошел уже, и гнусавые голоса муэдзинов не поганили слух.

Оно, конечно, может, для кого‑то эти голоса отнюдь не гнусавые, а, наоборот, приятные и родные. Кому как…

Выйдя к гавани – полной кораблей, словно не было никаких турок – протопроедр направился к дальним причалам. Кажется, все было, как обычно, как всегда… как там… За камнями купались и ловили рыбу мальчишки, в ожидании улова грелись на солнце коты, сильно пахло водорослями и горькой морской солью. Кричали над головой наглые помоечницы‑чайки, громко хохоча, прошли матросы с какого‑то судна – смуглые, в грязных разноцветных тюрбанах. Ага, вот, из‑за старого склада показались стражники. Мальчишек – как ветром сдуло. Странно… раньше они совсем не боялись портовой охраны. Да, но тогда стражниками были свои, а теперь – чужаки, турки… И кто знает, что им придет в голову? Султан Мехмед, правда, сказал, что он – великий император мусульман и православных, османов и ромеев. Сказал… Однако большинство турок вовсе не считало побежденных людьми. Райят – стадо. И отношение – соответствующее.

Алексей тоже укрылся за большим камнем. Спросил у прятавшихся здесь же мальчишек:

– Эй, парни, не скажете, где найти судно «Слезы пророка»? Такой красивый, с высокими надстройками, корабль. Кажется, трехмачтовый.

– «Слезы пророка»? – смешно наморщив нос, переспросил один из пареньков. – Это тот, что раньше назывался «Святой Анной»?

– Да нет же, нет, – перебил другой, чуть постарше, с всклокоченными рыжими волосами. – «Святая Анна» сейчас – «Ветер Магриба», а «Слезы пророка» – это бывший «Святой Себастьян».

– Да‑да, верно, – радостно улыбнулся протопроедр. – Именно так этот корабль и назывался, правда – давно. А вы‑то про то откуда знаете?