Алёна Половнева - Колледж Святого Джозефа

Той ночью в мансарду поднялись двое.

На часах было полтретьего ночи. Маленький Вася крепко спал на диване. Он был полностью одет: на нем были даже куртка и ботинки. Анфиса сидела за столом над чистым листом бумаги и нетерпеливо постукивала по нему ручкой. Она обещала Зульфие рассказать все, но «все» не поместилось бы и в четыре тома. Поэтому, когда она услышала тихий скрип тормозов под окном, она черкнула на бумаге пару строк, решительно сложила лист втрое, положила его в конверт и запечатала. Сверху она накорябала почтовый адрес Зульфии.

В дверь тихо поскреблись. Анфиса распахнула ее настежь и усмехнулась.

На пороге стояла ослепительно красивая девушка, замотанная в огромный шарф, слишком теплый для весны. На ней были резиновые сапоги с маленьким белым лейблом спереди, сообщавшим, что ее калоши стоят триста долларов.

- Привет, Заваркина, - сказала Алиса, заходя в крохотную прихожую.

- Привет, Заваркина, - откликнулась Анфиса и чмокнула сестру в щеку.

Следом за ней зашел наголо бритый мужчина в кожаной куртке. Он был широк в плечах, но невысок ростом. Он смотрел на мир красивыми глазами цвета агата, но всегда исподлобья. Он не принадлежал ни к одной субкультуре, но в его ухе болталась серьга. Его лоб еще в школьные годы перерезали морщины, но высокие скулы и крупные белые зубы сделали его грандиозный успех у женщин. Сейчас его лицо было непроницаемо, но глаза выдавали многое: и радость встречи, и нетерпеливое желание поцеловать любимую женщину, и нежность к своему детенышу. Сложная комбинация эмоций, тонко оттеняющая суровый облик, сделала его чертовски привлекательным. Как всегда.

- Папочка приехал, - пролепетал заспанный Васька, появляясь в прихожей.

- Привет, мой сладкий, - сказал Вася Заваркин-старший и подхватил сына на руки. Тот по-щенячьи уткнулся ему в шею и затих.

Анфиса смотрела на них и улыбалась. Она вдруг подумала, как хорошо, что он успел уехать до рождения Васи. Уж слишком они похожи: та же круглая голова, большие серые глаза и важный вид – словом, если Васю-младшего одеть в кожанку и проколоть ухо, то получится уменьшенный клон Васи-старшего.

- Какой план? – спросила Анфиса у Алисы.

- Мы с мелким летим на самолете, а вы своим ходом.

- Пешком, что ли?

- На машине. Она тебе понравится, - Алиса хитро улыбнулась, - сколько у нас дней в запасе?

- Парочка есть, - сказала Анфиса уверенно.

- Значит, через границу успеете, - сказала Алиска, прикинув расстояние, - не берите с собой наркотики. Отдавай мне ребенка, Василий.

Вася еще раз поцеловал сына в макушку и поставил его на ноги. Вася зевнул, подхватил свой рюкзачок и, важно махнув матери рукой, вышел, доверив свою ладошку Алисе. Он спешил навстречу приключениям, и ему было не до сентиментальностей.

Старший Заваркин, проводив их взглядом, повернулся к Анфисе.

- Ты опухла? Почему такие письма пишешь? – насмешливо спросил он, - «Забери меня в течение трех дней». А если бы я его не увидел и не прочел?

Анфиса вместо ответа подскочила к нему и впилась в губы. Она не видела его семь лет. Свалив на Алиску организацию его тайных встреч с маленьким Васей, она имела возможность наблюдать за ними только украдкой и издалека.

- Ну, ладно-ладно, прощаю, - смягчился Вася и погладил ее по щеке. Но уже в следующее мгновение схватил ее за подбородок и втащил в ванную, в которой горел свет.

- Какого хрена? - сурово спросил он, - у тебя веки в красных точках! Опять блюешь после еды?

Он отвесил ей легкую пощечину.

Анфиса улыбалась. Она совершенно отвыкла от такого обращения с собой. Она соскучилась по нему не как по мужчине, а как по брату, единственному близкому человеку, который едва зайдя в темный коридор, заметил симптомы булимии.

- Но выглядишь хорошо, - ревниво сказал Вася, - похудела, загорела, волосы отращиваешь, зубы скалишь, глазами сверкаешь.

- Это все наркотики, - пропела Заваркина, улыбаясь.

- По-моему, это любовь, - он снова схватил ее за подбородок, - чего ты ржешь? Сарказм за семь лет повыветрился?

Анфиса засмеялась и засунула ладонь в задний карман его джинсов.

- Будешь дразнить, мы еще долго отсюда не уедем, - он улыбнулся и чмокнул ее сложенные «рыбкой» губы.

Они вышли из ванной, и Анфиса легко подхватила кожаную дорожную сумку и портплед. Вася хмыкнул что-то вроде «феминистка хренова» и отобрал у нее и то, и другое.

- Мне нужно письмо отправить.

Вася кивнул и вышел. Анфиса оглядела мансарду, вытащила из ящика свой плоский серебристый лэптоп, послала своей спаленке воздушный поцелуй, вышла и закрыла за собой дверь. Ключ она бросила на пол и задвинула ногой под коврик.