Алёна Половнева - Хюльдра

- Я хочу попасть сегодня в Фолькмузей, - сообщила Алиса, взмахнув вилкой и затолкав поглубже свою ревность от имени Анфисы Заваркиной.

- Про хюльдр будешь выпрашивать? – спросил Вася и, отпустив Ингу и не дожидаясь Алисиного ответа, принялся натягивать куртку.

- Ты меня знаешь, - улыбнулась Алиса и отхлебнула кофе.

- Вася говорил, что вы – писатель, - продолжила Инга светскую беседу.

- Да, пишу книгу о норвежском фольклоре, - удивив саму себя, сказала Алиса. Она никогда не позиционировала себя как писателя и ту легкость, с которой она втиснулась в новое амплуа, она списала на особенности английского языка, вернее его американизированного варианта, на котором она изъяснялась. В нем словом «writer» часто называли и тех, кто занимается «неновостной» журналистикой, вроде колумнистов, к которым причисляла себя Алиса. По-русски она звалась журналистом.

- Я знакома с очень интересным человеком, - поведала Инга, - историк, в некотором роде мистик, и по счастью, приходится мне родным дядей. Если хотите, я могу вас познакомить…

- Это было бы чудесно! – воскликнула Алиса.

Инга улыбнулась и кивнула. Вася шепнул ей что-то на ушко, и она снова кивнула и вышла из квартиры, махнув Алисе рукой на прощанье. Вася сел напротив Алисы, выбил сигарету из мягкой пачки, пододвинул к себе пепельницу и состроил сложное выражение лица: непроницаемость черт и настороженный взгляд. Алиса терпеливо ждала, когда брат заговорит.

- Как она тебе? – спросил он после второй глубокой затяжки.

- Полная противоположность твоей бывшей, - улыбнулась Алиса и вытащила сигарету из его пачки.

Вася рассмеялся и расслабился.

- На самом деле Инга отличается только прикидом, - признался он, - и, конечно, улыбается часто, много и с удовольствием, как все норвежцы.

- Это да, - подтвердила Алиса, вспомнив Бьорна, - это наша национальная русская особенность – в любой ситуации хранить мрачную физиономию.

Она старалась разговаривать с братом нарочито грубо и небрежно, стараясь настроиться на его волну.

- Я хочу знать, что у тебя происходит, - нанес он первый удар, прекратив улыбаться. Алиса постаралась расслабить мышцы спины, чтобы напряженная поза не выдала ее смятения.

- Я влюбилась, - ответила она, допустив маленькую усмешку.

Вася пристально вгляделся ей в лицо. Этот взгляд Алиса встретила достойно: не отвела глаз, постаралась вложить в него немного восторженной глупости, снабдив мину теплой улыбкой. Брат не должен был догадаться о кошмаре, что творится у него за спиной.

- Что-то не так? – спросила Алиса, когда Вася не отвел взгляда.

- Аська прислала мне письмо, в котором были формулы еще не запатентованной вариации рогипнола, - сказал Вася, не отводя взгляда, - это наркотик для изнасилований.

- Ага! Так и знала, что вы общаетесь! – воскликнула Алиса. Она попыталась замаскировать охватившее ее лихорадочное возбуждение притворной радостью и спрятала задрожавшие кисти под стол.

- Это было первое письмо за пять лет, - засмущался Вася, и Алиса тихонько облегченно выдохнула. Похоже, ей удастся сменить тему.

- Ты по ней скучаешь? – спросила она тихо.

Вася отвел, наконец, свой пронизывающий взгляд от Алисы и уставился на свои руки. Они молчали, тишина была наэлектризованной, но Алиса не спешила ее нарушать, используя данное ей время, чтобы продумать то, что она скажет дальше.

- Конечно, скучаю, - вдруг взорвался Вася, - я пять лет старательно гнал от себя все мысли о ней! Пять лет! И вдруг приезжаешь ты и, ни слова не говоря, выкладываешь альбом с фотографиями моего сына! Он такой… Он почти взрослый! Он так похож на нее! И на меня! А я пропустил его первые шаги! Его первое слово! Я даже не смогу увидеть, как он пойдет в школу!

Вася уткнул лицо в ладони, и его плечи страдальчески сгорбились. Алиса спрыгнула с табурета, оббежала стойку и крепко обняла его. Она где-то вычитала, что сильное давление на тело успокаивает нервную систему. Правда, в статье говорила про коров на бойне, но Заваркин сейчас и выглядел… как бычок на заклании.

- Прости меня, - прошептала она, - я не подумала… Я не знала… Я бы не стала… Специально…

Вася убрал руки от лица, искаженного гримасой, и обнял Алису.

- Это ты меня прости, - сказал он почти спокойно, - я рад тебя видеть, я очень по тебе скучал. Конечно, ты не хотела меня расстроить. И ты все сделала правильно!

Алиса отодвинулась и удивленно посмотрела на Васю. Ее насторожила решительность, звучавшая в последней реплике.