LJ Maas - Дочь Меридио

Отчаяние и горе Тессы превратили ее в дикое животное. Она увидела, как человек, держащий Кейси, влепил девочке пощечину. В этот момент тот, кто держал Тессу, на мгновение отвлекся. Она вцепилась зубами в руку, пытавшуюся прикрыть ей рот, изо всех сих пнула назад и почувствовала, как каблук ее ботинка попал по колену.

Мужчина сразу же ее выпустил, и Тесса кинулась к тому, кто держал Кейси. Она пиналась и кусалась до тех пор, пока тот не бросил свою маленькую жертву и не занялся Тессой. Оба мужчины схватили ее, и тогда девочка закричала:

- Беги, Кейси!

За долю секунды Кейси поняла, что ее старшая подруга пожертвовала собой ради нее.

- Беги! – снова закричала Тесса.

Малышка рванула так быстро, что мужчины обнаружили, что она сбегает, только когда маленькие ножки Кейси преодолели половину пути до каменистого холма.

- Поймайте ее, - крикнул Меридио.

Кейси обернулась только однажды, когда достигла вершины холма. Быстро оглянувшись, она увидела, как ее отец ударил Тессу, в этот раз надежно зажатую между двух мужчин.

- Нико! – закричала она, а потом бежала, бежала вперед, пока ножки пятилетней девочки не отказались нести ее дальше.

***

«Нико!» – закричала Кейси.

Тесса почти дремала в кожаном кресле, на ее коленях лежала книга. Она подскочила, сбросив книгу на пол. Врываясь в двери, она не была готова к тому, что увидела. Кейси в ужасе кричала, словно не осознавая, где находится. Женщина включила свет и сгребла девушку в объятия. Кейси разрыдалась на груди у Тессы. Она плакала почти час, а Тесса просто крепко держала ее, позволяя слезам смыть те жестокие картины, застывшие перед взором девушки.

«Нико?» – наконец, слабо прошептала Кейси.

«Да, детка … Это я».

ЧАСТЬ 5

«О, Боже, он убил его, там было так много крови», - плакала Кейси, а Тесса, наконец, поняла, откуда взялось это неприятие красного цвета.

«Я знаю, милая», - сказала она, нежно целуя девушку в лоб.

«Я не понимаю… Почему ты не сказала, что мы были знакомы?»

Тесса глубоко вздохнула. Она откинула со лба девушки мокрую прядь волос.

«Когда тебе было двенадцать, мы с тобой виделись, помнишь?»

Кейси качнула головой, изо всех сил пытаясь вспомнить, пораженная, как она могла забыть девочку, за один день ставшую такой важной для нее.

«Я навещала свою мать в поместье твоего отца, и ты вбежала в кухню через черный вход. Ты вернулась с пляжа, и я помню твои загорелые щеки. Я уже уходила и открыла дверь, когда ты налетела на меня. У меня были короткая прическа и солнечные очки. Я только окончила школу и готовилась к поездке в Оксфорд».

«И ты сняла очки и посмотрела на меня», - добавила Кейси, внезапно вспомнив тот день.

«Да. Ты подняла глаза и словно хотела что-то сказать, но потом улыбнулась и просто представилась. Ты понятия не имела, кто я такая… Это разбило мне сердце», - с болью в голосе произнесла Тесса. «Мама сказала, что ты ни разу не вспоминала тот день. Она сказала, что это подарок Девы, и заставила пообещать, что если меня хоть немного заботит твое здоровье и счастье, я должна отпустить прошлое. Я так и сделала. Но я не смогла окончательно отпустить тебя. Иногда, приезжая на летние каникулы, я наблюдала за тобой, удивляясь, какой прекрасной женщиной становится пятилетняя девочка. Я никогда не могла себе этого объяснить, но ты не выходила у меня из головы».

К этому времени они плакали уже вдвоем. Наконец, Кейси подняла взгляд и тихо, едва слышно, спросила:

«Я все еще могу звать тебя Нико?»

«Да, любимая», - так же тихо ответила Тесса. «Я очень хочу этого».

«Нико, а кем была твоя мать? Ты сказала, что навещала ее в тот день. Она жила в поместье?»

Тесса улыбнулась горько-сладкой улыбкой и решила, что нет причин скрывать это и дальше.

«Кейси, ты знаешь мою мать всю свою жизнь».

Девушка немного отстранилась, заглядывая во все еще полные слез глаза. Она изучала лицо Тессы, ставшее таким красивым для нее, и в этих чертах начал проявляться ответ. Тот же гордый взгляд, очерченные скулы, подернутые сединой волосы и ласковое прозвище, перешедшее от матери к дочери… малышка. Кейси узнавающе улыбнулась, думая еще об одном человеке, который ее так называл.

«Олимпия – твоя мать», - медленно произнесла она, скорее самой себе, чем Тессе.

Та тоже улыбнулась, как только девушка сложила кусочки паззла вместе.

«О, Нико… Мне так жаль. Моя семья причинила вам обеим столько горя».

«В этом есть и другая сторона, любимая. Ты ответственна и за наше счастье. Долгие годы, когда моя мать стыдилась вообще признать, что у нее есть дочь, она изливала материнскую любовь на тебя. И когда я уже решила, что проведу остаток жизни в одиночестве, так никогда и не узнав, что это значит – любить, что значит быть любимой, - появилась ты».