Unknown - ХЕЛЕН СИНГЕР КАПЛАН

представляет собой онтогенетически и филогенетически низшую ступень целевой

установки. Именно поэтому мы и называем его гипобулическим" (1928, с. 125-126).

Указывая на родство кататонического симптомокомплекса с гипобулическим типом,

который содержится в этом комплексе, доведенном до самой острой степени, Кречмер

говорит: "Также и кататонический синдром не является новообразованием,

продукцией болезни ши зофрении, как бы необыкновенной формы опухолью,

появившейся на каком-нибудь участке тела, где раньше ничего не было и где

органически ничего быть не должно. Кататония не создает гипобулического

комплекса симптомов, она лишь выводит его наружу. Она бер ет нечто, что является

важной нормальной составной частью в психофизическом выразительном аппарате у

высших живых существ, она отрывает его от нормального соединения, она изолирует

его, она смещает и заставляет его таким образом функционировать чересчур сильно

и бесцельно, тиранически. Из того самого факта, что такие разнообразные типы

болезней, как военный невроз или эндогенная кататония, имеют те же самые

гипобулические корни, вытекает, что гипобудика является не только важной

переходной ступенью в истории развития высших живых существ, исчезнувшей

впоследствии или просто замещенной целевой установкой,-мы видим, что гипобулика

является скорее остающимся органом, отпечаток которого сохраняется в более или

менее сильной степени также и в психи ческой жизни взрослого человекам (там же,

с. 126-127).

Мы видим, таким образом, что в самых разнообразных болезнях может обнажиться

генетически более ранний механизм, который на известной стадии развития является

нормальной ступенью и который не может быть понят иначе, как в свете развития.

Мы видим далее, что этот же механизм этот же комплекс симптомов может

следовательно, быть характерологическим стигматом трудновоспитуемости,

неправильного развития. В этом отношении мы снова приходим к основному положению

нашей методики-к пониманию единства законом ерностей, обнаруживаемых в

патологическом и нормальном состоянии, и выводу, что развитие есть ключ к

пониманию распада, а распад-ключ к пониманию развития. Мы еще вернемся к этой

проблеме, сейчас же для того, чтобы закончить с описываемым синдромов

примитивных реак ций, скажем, что к этим примитивным реакциям совершенно

справедливо относят как простой, совершающийся без задержки разряд сильных

аффектов (его называют эксплозивной реакцией), так и короткие замыкания, когда

аффективные импульсы, обходя целостную ли чность, непосредственно переходят в

действие. Вся разница заключается в том, что разряд проявляется здесь не в форме

элементарного моторного разряжения, а в форме более сложных действий, в виде

самоубийства, убийства, поджога и т. д.

Примечательно, что среди этих действий по короткому замыканию часть реакций

происходит без сильного давления аффектов. Следуя мгновенному безразличному

побуждению, совершается действие, которое нельзя объяснить ни личностью

действующего, ни давлением принудительной ситуации. Здесь проступает не что

иное, как отсутствие сопротивления мимолетному, мгновенному импульсу, т. е.

тяжкая отколотость этого изолированного проступка от какой-либо интерполяции с

традициями целостной личности. Подобного рода а ффективно слабые, внезапные

действия заставляют нас всегда подозревать серьезный процесс распада или

расколотость личности.

Таким образом, мы вправе рассматривать примитивную реакцию как симптом

недостаточного развития или начинающегося распада личности.

Особенно легко понять то, что мы имеем в виду, когда говорим о примитивных

реакциях, если противопоставить их реакциям личности. Они возникают в тех

случаях, когда личность не вполне развита или когда они не встречают со стороны

последней полного согл асия. Эти реакции неспецифичны для личности они могут

встретиться у личности любого типа, хотя отчетливо характеризуют определенный

тип личности, а именно - примитивный. Реакции личности специфичны тем, что в их

возникновении интенсивно и сознательно участвовала вся личность. Они появляются

тогда, когда личность испытывает так называемое ключевое переживание. Характер и

ключевое переживание, говорит Кречмер, подходят друг к другу, как ключ к замку.