Кира Касс: Прекрасный хаос

Он покачал головой и потянул коня за уздечку:

— Нашел бы себе девушку, что ли.

— У меня уже есть девушка! — крикнул я ему в спину.

— Так впусти ее к себе в душу. Ты машешь кулаками не в той драке.

Я подставил тело под струи горячей воды, надеясь, что она унесет с собой все воспоминания сегодняшнего дня. Из головы не шли слова старого конюха. Пожалуй, они разозлили меня больше всего, что произошло за день.

Америка уже давно в моей душе. И я знал, за что борюсь.

Я не спеша вытерся, потом принялся одеваться, надеясь, что привычный ритуал облачения в форму поможет вернуть душевное равновесие. Накрахмаленный сюртук плотно обхватил тело, и пришло ощущение целеустремленности и воли. Мне нужно было делать дело.

Следовало соблюдать порядок, а до Мер черед дойдет к вечеру.

Я пытался не отвлекаться на посторонние мысли, направляясь на третий этаж, где располагался королевский кабинет. Когда я постучал, дверь открыл Лодж. Мы приветствовали друг друга кивками. Присутствие короля не всегда пугало меня, но в этих стенах как-то особенно чувствовалось то, что он может изменять судьбы тысяч людей по щелчку пальцев.

— Кроме того, впредь до особого распоряжения запрещается фото- и видеосъемка во дворце, — диктовал король Кларксон. Его советник лихорадочно строчил в своем блокноте. — Я уверен, что сегодня все девушки получили хороший урок, но дай Сильвии указание уделить больше внимания правилам поведения. — Он покачал головой. — Ума не приложу, с чего вдруг этой девице вздумалось выкинуть такую глупость? Она была фавориткой.

«Может, твоей и была», — мелькнула мысль по пути к его рабочему столу из темного полированного дерева, и я молча потянулся взять из лотка письма, ждущие отправки.

— Кроме того, распорядись, чтобы взяли под наблюдение ту девицу, которая пыталась выскочить на помост.

Я навострил уши.

— Ее никто даже не заметил, ваше величество, — покачал головой советник. — Девушки такие взбалмошные создания. Если кто-нибудь спросит, вы всегда можете списать это на минутный каприз.

Король молча откинулся на спинку кресла:

— Пожалуй. Даже на Эмберли иногда находит. Но все равно эта Пятерка никогда мне не нравилась. Ее и взяли-то для отвода глаз. Она не должна была пройти так далеко.

Советник задумчиво кивнул:

— Почему бы просто не отправить ее домой? Изобрести какой-нибудь предлог и вышвырнуть. Неужели этого нельзя сделать?

— Максон догадается. Он бдит за этими девицами, точно ястреб. Неважно, — сказал король, вновь придвигаясь к столу. — Она явно не подходит для роли принцессы, и рано или поздно это вскроется. Мы пойдем на крайние меры, если придется. Так, что там у нас дальше? Где письмо от итальянцев?

Я собрал почту и, отвесив короткий поклон, который остался незамеченным, вышел из кабинета. Меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось, чтобы Америка поскорее оказалась подальше от лап Максона. Но с другой — в том, как король Кларксон говорил об Отборе, мне почудилось что-то мрачное. А вдруг Мер падет жертвой очередного его каприза? И если она попала на Отбор, как он выразился, для отвода глаз, выходит, это была часть какого-то плана? И ее взяли специально ради того, чтобы исключить? Но раз так, значит кто-то из девушек попал на Отбор с прицелом на дальнейшую победу? Интересно, она все еще здесь?

По крайней мере, найдется о чем подумать, пока я буду всю ночь стоять под дверью у Америки.

Я бегло просмотрел конверты, которые нес, на ходу читая адреса.

В тесной комнатушке, предназначенной для обработки всей дворцовой корреспонденции, три клерка в годах сортировали входящую и исходящую почту. В лотке с надписью «Избранные» высилась гора писем от почитателей. Интересно, доходили ли эти письма до девушек?

— Леджер, привет. Как поживаешь? — поздоровался Чарли.

— Так себе, — признался я, передавая стопку писем ему лично в руки.

Не хватало еще, чтобы они затерялись в общей куче.

— Да уж, видали мы деньки и получше. Хорошо хоть оба остались живы.

— Ты слышал про девушку, которая пыталась прорваться к ним? — спросил Мертин, поворачиваясь ко мне на крутящемся стуле. — Во дает, правда?

Третий тоже обернулся. Коул был тихий и неразговорчивый малый, идеально подходящий для своей работы, но даже его интересовало, что я отвечу.

Кивнув, я сложил руки на груди:

— Да, слышал.

— Ну и что ты думаешь? — допытывался Чарли.