UserXP - В полушаге от любви

- И вы решили устроить ему самоубийство, чтобы замолчать эту историю?

Эстли пригляделся ко мне, пытаясь понять, что стоит за моим вопросом. Но в

выражении моего лица, равно как и в интонациях, не было ни осуждения, ни

страха, ни сарказма. Кройтона мне было не жаль ничуть.

- Вовсе нет.

Такой ответ стал для меня неожиданным.

- Он покончил с собой независимо от вас? - удивилась я.

- Не независимо, конечно. Он сделал это, когда понял, насколько быстро я к нему

подобрался. И что ему не удастся уйти безнаказанным. Но сам я довести его до

самоубийства не стремился. Я хотел, чтобы он держал ответ по закону, а это, уж

поверьте мне, была бы значительно более тяжёлая смерть. Ну а уж потом,

поскольку так сложилось и о публичной экзекуции речь в любом случае не шла,

герцог принял решение не афишировать причастие к этому делу Кройтона, дабы не

порочить титул графа.

Я криво ухмыльнулась. Очень в духе Альмиконте, да и вообще всей нашей

аристократии. Взять хотя бы ту же историю покойной Эльвиры, которую все

предпочли поскорее забыть. Впрочем, Эстли, похоже, и сам был от такого решения

не в восторге.

- Мы с вами оба достаточно рано столкнулись с грязной стороной жизни, леди

Инесса, - заметил он. - А вот Мирейа Альмиконте относится к тем людям, которые

эту сторону не видят вовсе. Именно поэтому ей свойственно раздувать до

невероятных размеров мелкие, в общем, проблемы.

- Это нежеланное замужество-то мелкая проблема?!

Непродолжительное перемирие, негласно установившееся между нами под

воздействием рассказа лорда Кэмерона, снова оказалось под угрозой.

- Я в целом понимаю вашу преданность леди Мирейе, - продолжал он, словно не

слыша моих слов. - Но не кажется ли вам, леди Инесса, что ради этой преданности

вы готовы идти на излишне высокий риск? Во-первых, за годы службы при дворе

вы уже сполна отплатили госпоже Альмиконте за её помощь. А во-вторых, её

поступок был безусловно похвальным, но не таким уж исключительным. Многие

люди на её месте поступили бы так же.

- Однако реально так поступила только она, - отрезала я.

- Потому что именно так сложились обстоятельства.

Мне почудилось, или в этих словах прозвучало сожаление о том, что на месте

Мирейи не оказался в своё время он сам? Да нет, наверное, почудилось.

- Послушайте, лорд Кэмерон! - Шок остался позади, и ко мне вернулось

стремление действовать. Поэтому я шагнула поближе к Эстли, демонстрируя все

прелести платья неглиже, и заискивающе заглянула в глаза. Этот приём назывался

"взгляд голодного, но обаятельного щенка". - Отдайте мне этот портрет. Обещаю, что леди Мирейа не станет разглашать секрет герцога. Только пригрозит ему по-

семейному, чтобы он перестал настаивать на этой свадьбе. Ну, право же, что вам

стоит пойти мне навстречу?

И теперь - взгляд сильно обнадёженного щенка, жаждущего, чтобы его погладили

по головке и взяли к себе домой.

- Вы неисправимы, леди Инесса. - Судя по тому, что Эстли отступил на шаг назад,

у неглиже были шансы пробить эту броню, но, увы, в итоге холодный ум одержал

верх над инстинктами. - Этот портрет вы не получите. Он принадлежит герцогу, а

не леди Мирейе. Да и позвольте мне усомниться в том, что даже в случае соблазна

она поступит порядочно.

- Значит, портрет вы не отдадите? - заключила я.

- Нет.

Мой взгляд из щенячьего превратился в кошачий. Взгляд дикой кошки,

выпустившей когти и готовой к прыжку. Однако готовой и ждать столько, сколько

придётся, прежде чем атаковать добычу в наиболее удобный для этого момент.

- Я ведь всё равно до него доберусь, - пообещала я, недобро прищурившись. - Что

бы вы по этому поводу ни предприняли.

Эстли смерил меня внимательным взглядом.

- А вот это правда, - сделал вывод он.

К сожалению, я не сразу поняла, что у него на уме. Поняла лишь тогда, когда,

подойдя к столику, он поднёс угол портрета в пламени свечи. Я ринулась за

трофеем, но поздно. Эстли отступил и вытянул руку вверх, не подпуская меня к

бумаге, которую стремительно пожирало пламя. А совсем скоро бросил

сморщившийся и готовый рассыпаться пеплом лист в пустую вазу из толстого

стекла.

- Герцог вам этого не простит, - прорычала я.

- С герцогом мы как-нибудь договоримся, - возразил Эстли.

- Вы - последний негодяй! - Торговаться было не о чем, и я долее не считала

нужным скрывать свои чувства. - Убирайтесь из моих покоев!