Языческая Литва и православная Новогрудщина мирно сосуществовали под властью литовского князя. Впрочем, уже в этот начальный период истории «так называемого Литовского княжества» заметна тенденция к славянизации правящей в нем балтской династии. Не все историки склонны доверять сообщению поздней (относящейся к XVII в.) густынской летописи, согласно которой в 1246 г. (т. е., вероятно, в момент вокняжения в Черной Руси) «Миндовг приять веру христианскую от Востока со многими своими бояры». Но бесспорен факт крещения в православие одного из сыновей Миндовга — Войшелка, которому отец передал новогрудское княжение. Думается, первоначально Миндовг поддерживал сына, понимая, что крещение укрепляет позиции Войшелка на Руси. Но обращение Войшелка к православию было не только политическим шагом, но и искренним порывом. С пылом неофита Войшелк стремится следовать заветам новой религии и приходит к мысли основать монастырь, самому принять монашеский сан. Планы сына рассердили отца: «...отец же его Миндовг укоревашеться ему по его житью, он же на отца своего не любовашеть вельми» (т. е. Миндовг укорял сына за образ жизни, а тот был весьма недоволен отцом). Конфликты отцов и детей в истории (и не только в истории) случались нередко. Войшелку, которого один из современных историков даже назвал «православным фанатиком», противостоял человек, вылепленный из того же теста, что и другие создатели раннефеодальных монархий: жестокий, отважный, коварный, готовый сменить старых богов на нового, христианского, но отнюдь не склонный обременять себя запретами новой религии. В Новогрудке Миндовг, вероятно, действительно делал какие-то жесты в сторону православной церкви. Но оказавшись в Литве, он через некоторое время завязал контакты с Римом и в надежде остановить натиск рыцарских орденов согласился принять католичество, получив от папы королевскую корону. Коронация Миндовга и его жены Марты состоялась, по-видимому, в Новогрудке около 1252 или 1253 г. Тогда же в Литве впервые было основано и католическое епископство.
Сделанный Миндовгом выбор, казалось, навсегда лишал литовских князей возможности активно участвовать в политической жизни русских княжеств, традиционно принадлежавших к ареалу влияния православной церкви. Но союз с Римом не оправдал каких-то надежд литовского короля, и в 1261 г. он отрекся от христианства, после чего его власть была признана языческой Жмудью (в 1260 и 1261 гг. одержавшей две блестящие победы над крестоносцами). Тем временем Войшелк выдал сестру замуж за волынского князя Шварна, а вскоре после этого «вдасть... Новогородок от Миндовга и от себе и Вослоним (Слоним) и Волковыеск (Волковыск) и все городы» брату Шварна князю Роману Даниловичу, ставшему вассалом Миндовга, а сам принял монашество.
Осенью 1263 г., когда войска Миндовга находились в походе на Брянск, могучий король Литвы вместе с двумя младшими сыновьями был убит заговорщиками. Их возглавляли налыцанский князь Довмонт (у него овдовевший Миндовг незадолго до этого отнял жену, приходившуюся сестрой умершей королеве и чрезвычайно похожую на нее) и жмудский князь Тройната, которому и достался великокняжеский престол. На власть претендовал и княживший в Полоцке племянник Миндовга Товтивил, но он был убит Тройнатой, вызвавшим полоцкого князя в Литву якобы для раздела наследства дяди. В Полоцк был впервые назначен литовский наместник. «Войшел[к] убоявся того же и бежа до Пиньска». Но Тройната недолго радовался содеянному: его зарезали конюхи Миндовга, отомстившие за смерть своего господина (как видно, король был способен внушать своим подданным не только страх и ненависть, но и любовь). «Вой отца и приятели» выступили в поддержку Войшелка, который «поиде с пиняны к Новогороду и оттоле поя (взял.— С. Д.) с собою Новогородце и поиде в Литву княжить».
Таким образом, изначально поход Войшелка поддержали славянские земли. Вряд ли имеет смысл расценивать это как «завоевание» Литвы Новогрудской и Пинской землями (формулировка в пылу полемики современного белорусского исследователя М. И. Ермоловича). Речь идет о другом: существование Великого княжества Литовского уже в этот период, очевидно, отвечало интересам не только литовцев, но и восточнославянского населения территорий, вошедших в его состав. С помощью новогрудцев и пинян — но, разумеется, при поддержке сторонников отца православный литовский князь-монах «нача княжити во всей земле Литовской и поча вороги свои убивати: изби их бесчисленное множество, а друзии разбегошася како кто видя» (среди бежавших был и Довмонт, вскоре принятый на княжение во Псков, правивший там 33 года и даже причисленный к лику православных святых). Войшелк заключает союз с галицко- волынскими князьями, признав их номинальный сюзеренитет («нарекл... Василка (Даниловича.—С. Д.) отца себе и господина»), и, по-видимому, планирует новое крещение Литвы — уже по православному обряду. В 1265 г. он просит псковичей прислать к нему священников, знакомых с литовскими обычаями. Но в 1266 г. там утвердился Довмонт, и мысль о церковном сотрудничестве с псковичами была, по-видимому, Войшелком отброшена.
Читать дальше