Неизв. - Так было суждено

— Да, — тихо, но уверенно ответила Юля.

— Помнишь, я говорила тебе, что я на самом-то деле ужасная подруга? Помнишь? — что-то тягуче-больное было в этом последнем вопросе. Кареглазая кивнула.

— Я должна тебе признаться…

— Хуже, чем есть, уже не будет, — усмехнулась Юля. — Да и неважно, что ты скажешь. Все равно останешься мне подругой. Иначе что я за друг, если не умею прощать?

— Все равно я должна рассказать. Истоки этой истории уходят на несколько лет назад. Мне, Марине и Яне было по шестнадцать, а Кире — семнадцать — она просто поздно в школу пошла, но это неважно. Мы были одной большой и дружной компанией: всегда ходили вчетвером и в школу, и гуляли вместе, и вообще были не разлей вода, пока я не поняла одну вещь. Меня неумолимо и уверенно начало тянуть к одной небезызвестной тебе особе… думаю, ты уже догадалась, что речь идет о Марине, — улыбнулась Таня, а затем, на пару секунд замолчав, продолжила: — Да, так глупо: влюбиться в собственную подругу. Поначалу я пыталась это в себе как-то утихомирить, так как считала, что это неправильно. А если бы я сказала ей… я, возможно, лишилась бы подруги. Поэтому я решила молчать. Но один факт, который заставил меня пересмотреть мое решение в корне, все изменил. Оказалось, что не я одна у нас «по девочкам». Яна до сих пор, когда со мной говорит, вечно ляпнет что-то в духе «во это был квартет лесбиянок, е-мае». Кира с Мариной начали встречаться. Боже! Как мне было хреново, когда я узнала об этом… я просто не находила себе места, я рвала и метала. Признаюсь, хотела даже сделать с собой что-то, но наш секс-символ меня поддержал. Яна была рядом… пока я не совершила одну ужасную, глупую, эгоистичную и злую ошибку. Какой же я была идиоткой… Я решила: либо Марина достанется мне, либо никому. И решила подстроить все так, чтобы они расстались с Кирой. У меня была фотография, где мы с Мариной… — Таня чуть смутилась, но все равно продолжила: — целуемся. На самом деле это было на спор — Марина очень любила спорить. Она была боевой девчонкой, активисткой, душой команды! Она могла бы соперничать с Яной и переплюнула бы ее! Она была такой веселой… но потом вся ее внутренняя сила обернулась арктической неприступной крепостью. Она осталась такой же сильной, но больше не веселилась…

Юля молчала, так как не решалась перебивать зеленоглазую, хотя у девушки были сотни вопросов. Да что там перебивать! Кареглазая даже дыхнуть боялась.

Тем временем Таня продолжала свою исповедь:

— Я подстроила все так, что к Кире попала эта фотография. Причем выставила все в таком свете, словно Марина ей изменила или что-то типа того. На самом деле я уже тогда понимала, как глупо это выглядит со стороны. Ведь любовь не напугает какая-то фотография. Но результат превзошел все ожидания… Как рассказала мне Яна, а ей, в свою очередь, поведала сама Марина, Кира пришла к ней и, предоставив фотографию, сказала что-то типа: «Ты дала мне обещание не врать! А сама… Если ты так хотела быть с ней, то почему не сказала мне об этом сразу? Я-то думала…» И пошли-поехали все эти причитания, обвинения и т. д. Но тогда Кира была такой невинной овечкой, и все ее обвинения звучали и правда очень громко для души Марины. А потом… на следующий день Кира уехала. Ни записки. Ничего. Просто взяла и уехала. Я была поражена до глубины души… Либо Кира настолько сильно любила Марину, что ей невыносимо было видеть ее со мной, либо даже не знаю…

— Тань, — Юля ласково дотронулась до плеча подруги.

— Я не закончила, Юль, — грустно усмехнулась девушка.

— Когда я увидела тебя с Мариной, я готова была рвать и метать, а тебе устроить что-нибудь очень пакостное, чтобы даже твоего духу рядом с Мариной не было. Только потом… не знаю, поверишь ли, я поняла, какой же я была дурой и как же я ошибалась. Потому что в твоем лице я обрела настоящую подругу. И я пойму, если ты сейчас даже ударишь меня или…

— Дура, — только и сказала Юля, дала Тане подзатыльник, а затем крепко-крепко обняла ее. — Я же сказала, что ты все равно останешься моей подругой. Несмотря ни на что.

— Юль… я так рада, что ты у меня есть.

— Пф, еще бы, — не удержалась и съязвила девушка. Таня чуть улыбнулась.

Кареглазая сдала свою подругу родителям, только после этого она позволила всем эмоциям, которые толпились за дверью Юлиной души и очень некультурно себя вели, ввалиться и начать наперебой делиться своими подэмоциями, из которых вываливались мысли, неожиданные чувства и, как результат, новые эмоции.