Неизв. - Так было суждено

— Соскучилась? — насмешливо раздалось в трубке.

Марина вздрогнула.

«Неужели это реальность и я действительно разговариваю с ней?» — мысли текли на удивление медленно.

— Да, — отдаленным эхом прозвучали слова девушки.

— Ты не рада меня слышать? — чуть обиженно раздалось в ответ.

И тут Марину словно пронзила стрела, от которой девушка бессознательно пыталась увернуться все это время. Внутри тотчас развернулась ожесточенная борьба за жизнь. Из того места, куда только что вонзилась стрела, горячим потоком лились разноцветные слова, разъедая ступор и удивление, давая простор минутному молчанию и обманчивому счастью.

— Я… — спустя какое-то время Марина сморгнула и тотчас же обрела способность дышать и двигаться.

— Ты?.. — коварно поддразнивая светловолосую, спросила Кира. Девушка словно никуда не торопилась, поэтому преспокойно ждала каждую реплику Марины.

— Боже, где ты? — облегченно, но вместе с тем и жутко тяжело сорвалось с губ Марины. — Почему ты звонишь именно сейчас? Где ты? — на всякий случай повторила вопрос девушка, но Кира и так ответила бы ей, даже если бы Марина не спросила.

— Я настолько близко, что ты даже не представляешь, — явно с улыбкой протянула девушка.

— Где? — уже бессильно произнесла светловолосая.

Глаза Марины смотрели прямо на шуфлядку, в которой надежно от людских взглядов и клептоманских ручонок был спрятан медальон.

Светловолосой казалось чем-то невероятным сейчас разговаривать с Кирой, слушать такой родной, но в то же время такой далекий голос. Он проникал вовнутрь, заставляя девушку окончательно и бесповоротно лишаться своей брони, стремительно таять.

Запоздало прибыла радость.

— Кира! — уже другим, живым, раздался голос Марины.

Девушка на другом конце трубки звонко рассмеялась, причем так, что этот смех пусть и не четко, но все-таки слышала и Юля, о которой светловолосая забыла: настолько неожиданным оказался звонок прошлого.

— Я, Маринк, я. Прости, не смогла удержаться и позвонила раньше времени. Поэтому сейчас буквально на пару минут я тебя покину, а потом позвоню вновь. Не теряй, — протянув слова, сказала Кира и сразу же повесила трубку.

Последние слова словно вернули Марину к реальности.

Светловолосая еще какое-то время не решалась отнять мобильный телефон от уха. Девушка словно боялась разрушить что-то.

В какой-то момент лед и холод сыграли со светловолосой злую шутку. Теперь, без всего этого, она прекрасно могла их чувствовать. Не было произнесено ни одного вырывающегося слова, ничего невероятного и, казалось бы, нужного не было сделано. Тем не менее, Марина явственно ощущала на своем затылке, на плечах, а, самое главное, на руке, в которой она держала мобильный телефон, рассекающий взгляд. Он не был напряженным или страшным, но все равно от него по телу девушки пробежался колючий озноб.

Повернувшись к Юле, светловолосая молча заглянула в карие глаза, которые сейчас были почти черными. Может, во всем была замешана игра света, ведь за окном уже давно был вечер, а в комнате горела лишь худая настольная лампа, а, может, просто всепожирающая ярость, которая должна была растянуться хотя бы на несколько минут, сжалась в тугой и плотный комок одной секунды, заполонив все глаза Юли. Но одна секунда взорвалась, и пеплом рассыпалось по комнате душное молчание.

Кареглазая, от которой Марина ожидала все, что угодно, но только не то, что сделала девушка, на пару секунд крепко зажмурилась, словно внутри у нее сражались мысли. Лицо девушки будто кричало: «Не смотри мне в глаза! Я зажмурила их, лишь бы ты не смогла заглянуть в них!» Но и этот крик оказался обманчивым, потому что в следующий миг все изменилось.

Прежняя Юля бы вспыхнула пожаром, стала бы ледяным водопадом, возможно, диким зверем сорвалась бы с места и унеслась в осень. Это сделала бы прежняя Юля. Но ведь все люди меняются. Кто-то быстро, кто-то настолько медленно, что этого никто и не замечает, но неумолимость изменений и превращений всегда будет отражаться на лице человека. Особенно ярко человек изменяется, когда рядом с ним находится тот, кто ему дорог. Он может перенять даже самые обыденные мелочи от близкого: пить кофе и при этом не вынимать из чашки ложку, усмехаться на одну сторону лица, добавлять какое-то странное слово почти в каждое предложение и т. д.

Когда девушка открыла глаза, в них больше не было гнева, больше не было больного сожаления и удивления, только рваное спокойствие, только тягучее смирение. Не отрывая практически отстраненного, но вместе с тем вопрошающего взгляда от серо-зеленых глаз, Юля до капелек крови сжала руки в кулаки, пока по нервам не ударила острая боль, а затем, на силу улыбнувшись — улыбка выдалась оскорбленным оскалом, — произнесла: